Дело №12301
«...нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано» (Матфея 10, 26).
Ныне, когда прочитаны почти все сокровенные и тайные страницы жизни Николая Клюева, можно увидеть несколько этапов пути русского поэта к его трагической гибели.
Первый, совпавший с уничтожением крестьянства — непризнание творчества, запрет на публикации, — завершился 2 февраля 1934 года арестом в Москве. Второй — ссылка в Колпашево и Томск, арест 23 марта 1936 года и привлечение к ответственности «как участника церковной кр. группировки по ст. 58-10-11». У тогдашнего начальника Томского горотдела НКВД капитана Подольского что-то «не сошлось»: Клюева пришлось освободить.
Третий последовал за серией арестов ряда членов мифического «Союза спасения России» и арестом 5 июня 1937 года самого Николая Алексеевича. Выполняя указания начальника управления НКВД С. Н. Миронова, следователи пытались «тащить Клюева именно по линии монархическо-фашистского типа». И ничего из этого не вышло: подследственный не сдавался. 21 июля был подписан документ о продлении срока следствия и начался последний этап борьбы 3-го отделения Томского горотдела НКВД с полупарализованным поэтом.
Дело было от начала до конца сфальсифицировано, но все же следователям хотелось соблюсти видимость законности. Клюев не признавал участия в монархической организации. Быть может, он признает связь со священнослужителями? Ведь тогда можно будет говорить о существовании мощной офицерской, кадетско-монархической, да еще и церковной организации!
Начались массовые аресты деятелей Церкви. Сколько их было привлечено по делу «Союза спасения России», еще предстоит установить. При изучении только части материалов, составляющих дело № 12301, мне встретились фамилии десятков людей. О каждом из них надо бы поведать читателям. Начну с одного — епископа Ювеналия, в миру — И. Н. Зиверта.
Иван Николаевич родился на Украине в семье лесника в 1880 году. Учился в Глуховском учительском институте, стал сельским учителем, затем — священником на родине и в Белгородской области. В 1935 году назначен епископом-викарием Московской епархии, в сентябре 1936 года направлен в Томск, чтобы возглавить Томскую и Западно-Сибирскую кафедральную епархию. Территориально епархия была огромной, церквей же оставалось мало.
— Всего церквей тридцать, — рассказывал епископ Ювеналий. — Из них действующих приблизительно пятнадцать. В Красноярском крае всего одна церковь в самом Красноярске. В Новосибирске одна церковь, в Кемерове одна, в Томске две церкви, остальные — в сельской местности. Я могу припомнить несколько населенных пунктов, где есть церкви моей епархии. Это следующие: Коларово, Топки, Зеледеево, Салтыково, Болотное, Юрга, Нелюбино, Мазалово, Рождественское, Тогур в Нарыме.
Поселился епископ Ювеналий в доме на Ключевском проезде, 5, вместе со своей приемной дочерью Верой Ивановной Соломатиной, школьницей (какова ее судьба? Может быть, откликнется кто-либо из знавших ее?). Сравнительно недалеко, в переулке Красного Пожарника, 12, жил Н. А. Клюев, там же в доме № 8 — протоиерей Иван Назаров, чуть подальше — священники Владимир Куклин и Яков Соколов...
Не буду присочинять — не знаю, сколь близки друг другу были эти и другие люди. Есть сведения, что в дом к Николаю Алексеевичу приходили какие-то священники, в архивах КГБ есть бумаги о том, что все они входили в контрреволюционную организацию. Можно во всем этом усомниться, ибо епископ Ювеналий представлял обновленческую ориентацию, а Клюев был старообрядцем... Что истина? Не знаю...
В одном уверен: и Зиверт, и Назаров, и Соколов, и Куклин, и Александр Деревнев, и Иван Бальва, и Виссарион Ерпилов, и десятки других в соответствии со своими убеждениями и саном служили Господу, не испытывая, по всей вероятности, теплых чувств ни к ВКП (б), ни к Советской власти. Однако глубоко сомневаюсь, чтобы они думали так, как записано в их показаниях.
Епископ Ювеналий был арестован 9 июля. Судя по документам, его долго не допрашивали, скорее всего — «готовили» к допросам или же просто не оформляли протоколов, пока в них нельзя было записать показания, угодные следствию. Первый зафиксированный в деле протокол от 13 августа не содержит ничего, кроме «установочных» данных. Но зато на другой день... Оказывается, Иван Николаевич давно завербован — еще в Москве — в «Союз спасения России». Оказывается, в «Союз» входят и чуть ли не все московские священники и митрополит Воронежский, и митрополит Свердловский, и все, кого только мог вспомнить после месяца пребывания в подвале Томского ГО НКВД далеко не молодой подследственный. Более того, и в Томск-то он прибыл не столько для церковной службы, сколько «по заданию митрополита Виссариона для проведения контрреволюционной деятельности и создания повстанческих групп и отрядов в кулацкой ссылке и селах, прилегающих к Томску».
О Клюеве показания епископа Ювеналия записаны так:
«Встреча состоялась на квартире Назарова. Там я Клюеву объяснил свои цели, с которыми приехал в Томск. Он был очень рад моей информации и в свою очередь сказал мне, что здесь, в Томске, уже сколочена довольно многочисленная кадетско-монархическая организация, ведущая активную деятельность по подготовке восстания. Он лично активизировал церковников. В результате последние создали ряд повстанческих групп в Нарыме, в Томском, Асиновском, Кожевниковском, Шегарском и др. районах. Он сказал, что во главе организации довольно опытные люди, назвал бывшего князя Ширинского-Шихматова, бывшего ротмистра Левицкого-Щербину, кадета Слободского. Клюев обещал познакомить меня с этими людьми».
Удивительно, но в деле нет ни одного доказательства истинности этих показаний: ни каких-либо документов, ни протоколов очных ставок, ни — за одним исключением — показаний других обвиняемых. Фактически хватило одного допроса.
16 августа Иван Николаевич написал прошение о снисхождении «ввиду моего раскаяния и первой судимости». 17-го состоялся еще один допрос: следователя интересовала связь Зиверта со священником Андреем Булаевым из Шегарского района. 20 августа следствие было закончено, на него хватило недели. 25-го тройка Управления НКВД постановила: «Зиверта Ивана Николаевича расстрелять, принадлежащее лично ему имущество конфисковать, дело сдать в архив». 10— 11 сентября приговор был приведен в исполнение.
В I960 году епископ Ювеналий, как и сотни невинных жертв, проходивших по делу № 12301, был реабилитирован за отсутствием состава преступления.
Жизнь человека священна, а посему священна и вечна память об ушедших. Будем же помнить и чтить крестьян и рабочих, верующих и атеистов, беспартийных и коммунистов, поклонимся и памяти поэта Николая Клюева и епископа Ювеналия.
Л. Пичурин,
профессор пединститута.
//Томские православные ведомости. – 1990. – декабрь.
