Есенин нас связал: Улан-Удэ и Северск!
Оказывается, побратимство городов существует. И еще как существует! Для кого-то, должно быть, очень странный вывод. Но для меня - целое открытие. Сделала его совсем недавно, в начале января. Для этого надо было поехать на рождественские каникулы в Северск Томской области.
Никаких договоров о побратимстве между нашими городами, разумеется, нет и не предвидится, и многие улан-удэнцы наверняка даже и не знают о том, что есть в России такой город - Северск. Но в том-то и соль, что побратимство ощутимо (смею предположить, в любых проявлениях человеческой жизни!) только на уровне сердца - и уж, конечно, никак не официального документа. Настолько тонка сия материя...
А как это вышло у меня с Северском? В 70-80-х годах, когда я жила в Томске и работала в газете «Красное знамя», этот город мы называли по-другому: Томск-7 или Почтовый... Всего-то в пятнадцати километрах от областного центра, он был даже для «непростого» человека так же недосягаем, как, скажем, остров Гренландия. Это и понятно: Сибирский химический комбинат, который дал жизнь закрытому городу, остается и поныне крупнейшим мировым центром атомной промышленности.
Я и не думала никогда там побывать. Однако времена меняются. И вот мою подругу Ольгу Александровну Кочеткову 13 лет назад приглашают работать в городскую северскую газету. Она переезжает из Томска в этот город и начинает в нем бурную деятельность. Возглавляет литературный клуб «Друза», где собираются поэты, писатели, музыканты, художники (а творческих личностей в Северске на 110 тысяч его населения обнаруживается поистине рекордное количество!). Выпускает городской литературно-публицистический журнал «Северский меридиан». Занимается с юными дарованиями в гимназии. И одновременно непрестанно зовет меня в гости.
Наконец, я решаюсь ехать. Мне делают пропуск, и... И я не просто в городе, окутанном для меня тайной, а в ЗАТО - закрытом административно-территориальном образовании (так гласит надпись на гербовой печати).
Чувств к нему не испытываю никаких. Даже первоначальное любопытство, которое обострилось было на КПП, где тщательно изучали мой паспорт, быстро проходит. Наверное, оттого, что кругом сплошной стандарт. Зима только усугубляет бесцветность всех этих пяти- и девятиэтажек. Очень скоро даже и по сторонам расхотелось смотреть: это не Томск с его щемяще прекрасной стариной, прогулка по которому - бесконечное «ах!»...
В конце концов, что мне за дело до внешности Северска - я приехала не к нему, а к любимой подруге!
Среди прочих подарков достаю три диска с песнями нашего Николая Михайловича Козулина. Об этом преподавателе Улан-Удэнского железнодорожного колледжа, которому дала природа необыкновенно красивый сильный баритон, об этом певце, который не учился даже музыкальной школе, я не раз писала в «Бурятии». Одна из петербургских студий звукозаписи, восхитившись редкостным голосом и душевностью исполнения инженера-железнодорожника из Бурятии, выпустила его компакт-диски. Песни на них - самые разные: старинные казачьи, русские народные, классические и городские романсы; есть и сочиненные Николаем Козулиным. Я была уверена: моей подруге он понравится! Но было и другое, не менее важное, обстоятельство: диски эти попросила меня передать в подарок Нина Михайловна Козулина - мама певца и моя школьная учительница черчения и рисования. Мы дружим с ней, и однажды я принесла Нине Михайловне стихи Ольги Кочетковой. Мою учительницу они очень тронули - с тех пор она почитательница поэзии томской северчанки.
Пока я все это вкратце рассказываю, Ольга Александровна вертит в руках один из дисков с выражением глубочайшего изумления: «Ну надо же!.. Какие бывают совпадения!..».
Ничего не понимая, продолжаю пояснять, что все пятнадцать песен, записанные на нем,- на стихи Есенина, причем больше половины из них - на музыку самого Николая Козулина; что он очень любит Есенина, и это сразу чувствуется - мелодиям таким иначе невозможно было бы родиться...
«Я о другом, - мягко останавливает меня подруга. - Именно завтра, в 11 часов утра, нас ждут, я договорилась, в музее Есенина. И этот диск!.. Какой замечательный будет подарок!».
Теперь настало время изумляться мне: я впервые слышала, что в этом ЗАТО есть Общественный литературный музей Сергея Есенина, самый первый и самый солидный в Сибири. И что его создатель Почетный гражданин Северска Владимир Иванович Николаев, хоть и очень болен, обещал прийти на встречу с нами и лично все рассказать и показать.
И чтобы я прониклась «темой», Ольга Александровна предложила мне почитать статью из февральского номера «Северского меридиана» за 2000-й год, который она, родительница этого журнала, в то время также и редактировала.
«В далеком 1954 году кубанский школьник Володя Николаев в своем ученическом сочинении по литературе впервые упомянул Есенина - «поэта богемы». Словами другого поэта упрекнул его: «В этой жизни умереть не ново...».
Спустя десятилетия выяснилось: В. И. Николаев, инженер-технолог, сделавший более ста изобретений, начальник цеха одного из заводов Сибирского химического комбината, «в этой жизни» оказался призван не только выполнить свой профессиональный долг, но и внести крупный вклад в «Есениану», отдав этому призванию более четверти века жизни и продолжая делать это по день сегодняшний.
Имя В. И. Николаева известно и упоминается во всех государственных и частных есенинских музеях стран СНГ. Он связан долголетними творческими узами со многими членами есенинского общества «Радуница"...
Этот удивительный человек в своем передвижном домашнем музее имеет более шести тысяч фотографий, более пяти тысяч статей по есенинской тематике. Более четырехсот творческих встреч с поклонниками творчества Есенина провел Владимир Иванович с 1980 года, в том числе в Подмосковье, Красноярском крае, Средней Азии, Сибири, Забайкалье.
Цифры - вещь убедительная. Но удивительны не они сами по себе, а та страсть «влюбленного инженера» (как назвали нашего земляка в одной из публикаций о нем), с которой он соединяет тонкие трепетные нити взаимоотношений любимого поэта с жизнью, поэзией, близкими ему людьми, любимыми женщинами, - жившими рядом с Сергеем Есениным, жившими после него, с их потомками. Влюбленность Владимира Ивановича Николаева одухотворяет его поиски и его отношения с носителями бесценной информации, позволяет замечать «нюансы, ускользающие от внимания искушенных исследователей». Так говорят профессионалы».
ЭТО в прошлом веке музей Сергея Есенина был домашним. В 2000-м, шесть лет назад, его местожительство поменялось. И сейчас мы шли в Центральную городскую библиотеку, где он занимает один из залов.
Как и в Томске, ступать, куда вздумается, в Северске было чревато: можно было и «утонуть в сугробе».
«А это наш Дворец культуры имени Николая Островского! - показала Ольга Александровна на внушительное бетонно-стеклянное сооружение посреди широкой площади. - Здесь у нас и театр музыкальной комедии. Очень хороший, кстати!».
И тут мне вспомнилось, что в 70-80-х годах его художественным руководителем и главным дирижером был Владимир Васильевич Маймескул - да, тот самый, что в шестидесятых работал у нас в Бурятском оперном, и тоже главным дирижером! «Почтовская» музкомедия давала иногда спектакль в Томске, и в «Красном знамени» тогда почти всякий раз появлялась рецензия на это выступление. С непременной похвалой Маймескулу, который немало вложил своего сердца и в культуру Бурятии.
Раньше, когда жила в Томске, почему-то проводок этот духовно-энергетический между нашими городами не ощущала...
Так мы шагали по тропинке след в след, обласканные пробудившимся январским солнцем, и тут перед моими глазами предстала ... наша Национальная библиотека! Вернее, точная ее копия. Северская центральная библиотека строилась по одному проекту с главным бурятским книгохранилищем. И сердце сразу же признало в ней родню. И обрадовалось еще сильнее, когда директор Валентина Ивановна Исаева сказала, что она в 70-х годах окончила Восточно-Сибирский институт культуры и что в Северске, кроме нее, работает еще немало выпускников его библиотечного факультета.
Желая сделать что-нибудь приятное для жительницы города, в котором прошло ее студенчество, повела меня Валентина Ивановна по трем этажам своего владения. Заводила почти в каждый отдел, где все дышало уютом и, наверное, хорошо читалось среди обилия растений, картин и еще другого, какого-то очень милого антуража, создавать который великие мастера именно библиотекари.
Но все это было потом. После Есенина. А пока...
ВСТРЕЧА с поэтом началась прямо с порога. В фойе всю стену занимала выставка рисунков учащихся города по его произведениям - «Это все мне родное и близкое». Позднее поняла, откуда такое название: «родное и близкое» еще и потому, что для школьников в музее проводят есенинские уроки. Скажем, для старшеклассников - музыкальный час «Песня-романс Сергея Есенина». Теперь на нем будет звучать и голос нашего Николая Козулина.
Диск с записями его есенинских песен мы показали сразу же, как пришли, библиотекарю Вере Геннадьевне Солоненко, хранителю музея. Но решили подождать Владимира Ивановича Николаева, чтобы вместе и послушать.
«А вот и он!» - воскликнула моя подруга, подойдя к окну (знает, с какой стороны должен появиться главный есениновед Северска!).
«Половину отпуска посвящал Есенину - половину семье. Половину отпускных Есенину - половину семье, - с любовной улыбкой смотрела моя Ольга Александровна на грузного пожилого человека с палочкой, которому каждый шаг по узкой белой тропке давался с неимоверным трудом. - Как-то спросила его жену: «И вы никогда не пытались возражать?!» - «Была попытка, - вздохнула кротко жена. - И была пресечена».
Глаза моей подруги озорно блеснули: «Зато есть 28 записных книжек бесценного материала - беседы с сыном Есенина и Зинаиды Николаевны Райх».
«Судьба свела меня с Константином Сергеевичем Есениным. И он ни в чем не отказал, не оттолкнул. Он отвечал на мои звонки, письма, приглашал к себе домой на квартиру, возил на дачу. Был рад всегда встрече, показывал свои материалы, читал воспоминания, над которыми работал, позволял переснимать редкие фотографии.
Он взял меня в поездку по Рязанщине на три дня, когда праздновали 90-летие Есенина, там познакомил со своей родней, ввел в круг писателей и есениноведов...
Каждую свою встречу с Константином Сергеевичем я подробно записывал. Таких встреч оказалось около двадцати. Они проходили в различных условиях и были разной продолжительности: от десяти минут до девяти часов. Всего это общение С НИМ ДЛИЛОСЬ ОКОЛО 50-ТИ часов. Выступления на вечерах я конспектировал. При личных контактах записи делал сразу же после встречи, пока память не засорилась: в автобусах, электричках, на вокзалах, ночью в гостинице, в самолете. Памяти помогают многие десятки фотографий, сделанных непосредственно во время встречи с ним», - писал Владимир Иванович Николаев в своей книге «Вокруг Есенина». (Именно Ольга Кочеткова, познакомившись с «чудовой людиною з Томська" - так назвала инженера-химика Николаева одна из харьковских газет, - начала в 2003 году публиковать главы из нее у себя в «Северском меридиане»).
Сегодня эти фотографии и записи хранятся здесь, в есенинском музее. «Причем он технарь, человек большой дисциплины - весь материал у него изумительно организован», - рассказывала мне Ольга Александровна. А Владимир Иванович еще и показал все это множество пронумерованных папок, в стройном порядке закрытых в шкафу.
Взору же посетителя открыты великолепно оформленные стенды и витрины - в них повесть о жизни Поэта, которая была «одна любовь и больше ничего». Любовь к России, к матери, к женщине, ко всем малым мира сего.
Уже на второй раз ставили диск с есенинскими песнями, и берущий за душу баритон Николая Козулина снова пел о «свете вечернем шафранного края», о Шаганэ, о голубой кофте... А Владимир Иванович, сидя в кресле, шептал, вторя голосу, стихи - с молодости знал наизусть всю поэзию Есенина.
«Мелодии вам нравятся? Мой земляк, улан-удэнец, сочинил», - мне захотелось еще раз подчеркнуть этот момент.
В ответ Владимир Иванович только замотал головой, от восхищения прикрыв глаза. И распорядился оставить диск в музее как экспонат.
Отныне Есенин будет связывать Северск с Улан-Удэ.
Фадеева А.,
//Бурятия. – 2007. – 2 февр. – С. 20.
