Крестьянский сын, атом и… Есенин
В жизни этого человека 14 марта - день особый. Судите сами, в пионеры его приняли именно в этот день. Пришла пора вступать в ряды комсомола - на заявлении стояла та же дата. Неудивительно, что и в партию он подал заявление 14 марта. Эти события были в его жизни знаковыми, он был «дитя своего времени»: тогда повсюду гремели социалистические лозунги, а попасть в ряды партии стремились не только карьеристы, но и люди, глубоко верящие в торжество советской идеологии. Оставим в стороне политику, хотя без нее не обойтись, когда речь идет о человеке, цветущие годы которого пришлись на XX век.
14 марта сего года у нашего героя, Владимира Ивановича Николаева, состоялось более значимое событие, чем прием в пионеры - в этот день он отметил свой 70-летний юбилей.
Крестьянский сын
- Я крестьянский сын, - гордо заявляет он.
Отец - 4 класса образования, и мать, у которой за спиной всего 2 недели учебы, думать не думали, что их сын Владимир блестяще окончит среднюю школу и получит в итоге серебряную медаль. Перед ним откроются двери всех вузов страны. Но он выберет... море.
Родился в Донецкой области, а мечтал стать моряком. Даже после окончания школы ему подарили книгу Станюковича «Морские рассказы». Владимир спал и видел себя капитаном дальнего плавания. И ждал. Ждал, когда ответят на его запрос в военное училище - место в нем было Владимиру гарантировано. Но пришла бумага, в которой говорилось, что его берут... в академию связи.
Связистом быть не хотелось, во время войны катушку с телефонным проводом таскал на себе отец, пока не попал в плен. Отец часто рассказывал: лагерь в Норвегии, освобождение, на финской границе - опять пломбы на вагоны, и снова в лагерь, три месяца проверок. И подозрительные взгляды: как-никак сын кулака (именно от раскулачивания и переехал отец в свое время в донецкие края).
Возможно, какие-то ассоциации и сыграли свою роль, но в академию Владимир не поехал, решил пойти другой дорогой.
Любовь к точности
Математика - царица наук. По крайней мере, для Владимира Николаева этот тезис бесспорен. Вот с математикой и родственными с ней науками (как-то: физика, химия) и решил он связать свою трудовую судьбу. Разослал запросы в разные институты - технические, физические. Список городов был обширен. А выбрал Томск, где впервые ФТФ объявлял набор. На дворе был 1954 год, и Владимира Николаева зачислили без экзаменов (медалист все-таки) в Политехнический институт. А конкурс, между прочим, был серьезный. Семь экзаменов, а проходной балл аж 32! Зато отобрались самые-самые. Сейчас каждое имя тех студентов - это уникальная биография. Десять человек из двадцати двух окончили институт с «красными дипломами». Владимиру Николаеву не хватило до этой вершины совсем чуть-чуть, надо было пересдать один экзамен. Но он не стал. Было уже не до того. При защите диплома на него указали пальцем: «Вот уже готовый начальник цеха на заводе».
Так и получилось. Десятый объект СХК на долгие годы стал родным домом для Николаева (двадцать пять лет он был начальником цеха). Там же руководил он комсомольской организацией (столь близкой его сердцу).
Биография, достойная места в Зале славы СХК. Но была еще одна тропинка в жизни, так, маленькое увлечение, хобби, которое со временем вылилось в широкую и светлую дорогу, по которой продолжает идти, несмотря на почтенный возраст, Владимир Иванович Николаев, почетный гражданин нашего города.
Одна строка
Про Сергея Есенина, поэта от Бога, в справочниках того времени писалось: «Мелкобуржуазный богемный поэт». И все, всего три слова. Но эти три слова стали для Владимира Ивановича буквально волшебными, перевернувшими всю его жизнь.
Хотя сначала был «раскатистый» Маяковский, своей неумолимостью пленяя воображение Владимира Ивановича. Стихи он любил - не только читать, но и учить. Прекрасная тренировка памяти, между прочим. И сегодня наш юбиляр остается в строю во многом благодаря тем стихотворным тренировкам.
Два года назад Владимир Иванович провел эксперимент: попытался восстановить в памяти поэму «Горе от ума», которую когда-то знал назубок. И вспомнил, пусть не все, но процентов шестьдесят восстановил. А тогда в хранилище памяти загружались целыми томами, скажем, Некрасов и Лермонтов. Неудивительно, что при такой любви к поэзии Николаев пришел к Есенину. Или Есенин пришел к Николаеву. Это уже кто как расценит. Но первый томик великого поэта ему подарили на день рождения. Опять 14 марта - чем не судьбоносный день!
Владимир Иванович залпом прочел его и... остался с Есениным навсегда.
Обычное предложение
Перенесемся на несколько лет вперед с того момента, как произошла эта историческая для Владимира Ивановича встреча.
1980 год. Николаев - председатель библиотечного совета профсоюзной библиотеки. Составляется план мероприятий на начавшийся год. В октябре постановили провести лекцию о Есенине. Поручили председателю. Времени было еще много, но он уже засучил рукава. Начал со стихов. Опять наизусть, опять глотая тома. Выучил три тома. Времени еще было много - засел Владимир Иванович за изучение биографии поэта. Так засел, что до сих пор остановиться не может.
Что это? Упрямство, страсть, характер? Скорее всего, третье. Характер у Владимира Ивановича закален многими трудностями, даром, что ли, крестьянский сын. Спортсмен, разрядник - одиннадцать разрядов по семи видам спорта. Не отсюда ли страсть к коллекционированию? Итогом этой масштабной работы стал городской музей С. Есенина.
Музейный работник
А началось все с переписки с племянницей поэта. Одно письмо, другое - и завертелась почтовая машина, раскрутилась. Вступление в общество «есенистов», тех, кто изучает жизнь и творчество поэта. Контакты по переписке росли, как снежный ком, норовя завалить работой. Но Владимир Иванович работы не боялся. Кропотливость и усидчивость, точный расчет - это в нем говорит математик. Десять тысяч экспонатов уже передал Николаев в музей, а еще половина до сих пор ждет своей очереди: Владимир Иванович не может просто в мешке принести все и вывалить на стол, он скрупулезно все наклеивает, фотографирует, подписывает.
Отпуск (благо на СХК он большой) делил он тогда, когда погрузился в мир Есенина, пополам: одну часть посвящал семье, другую Есенину. Приходилось много ездить: музеи поэта разбросаны по всей стране. В итоге частный музей на дому вырос из коротких штанишек и шагнул в центральную городскую библиотеку. Владимир Иванович, разумеется, и возглавил его.
Что еще сказать? Воспоминания о встречах с родными и близкими поэта Владимир Иванович начал записывать стихийно. После встречи прибежит, бывало, в гостиницу и пишет до утра, стараясь не упустить ни одной мелкой детали. Некоторые страницы этих дневниковых записей Владимира Ивановича можно прочесть в журнале «Северский меридиан», редактор которого О. А. Кочеткова и подвигла юбиляра сесть к письменному столу.
Теперь можно смело утверждать, что есть в Северске человек, который знает о Есенине все. Или почти все. К нему и обращаются: «Владимир Иванович, а вот насколько верно сыграл актер Безруков вашего кумира?». Он отвечает: «Все события имели место быть, персонажи реальные, но... но не видно поэта, его нет». И начинает рассказывать о том, что Есенин дня не мог прожить без строчки, в состоянии алкогольного опьянения если и сочинял, то никогда и ничего из этого не печатал. И вообще, когда дружки разные одолевали, устанавливал 4-дневную рабочую неделю. Три дня позволял себя гулять, кутить, развлекаться, но четыре были его личными, вот тогда он и становился Поэтом.
Привычным маршрутом
Чтобы не быть «однобоким», а может, вследствие того, что основная часть работы по созданию музея Есенина осталась позади, Владимир Иванович бросил свои нерастраченные еще силы в иных направлениях. Две очень сильные и яркие личности захватили его внимание. О них писано-переписано уже много, но Владимир Иванович пытается докопаться до правды. Пушкин и Ленин. Первый оставил после себя огромное стихотворное богатство и целую галерею образов женщин, в которых поэт влюблялся и которые влюблялись в него. Сам он отметил в одном из писем, что Натали стала его 113-й страстью (и последней, как утверждает Владимир Иванович). Частная жизнь не любит вторжений, но благодаря таким энтузиастам, как Николаев, эти 113 женщин находят свое место в истории, придавая эпохе великого поэта особое очарование.
Ленин же видится с разных позиций по-разному. И здесь есть где развернуться коллекционеру: только факты и документы могут беспристрастно оценить фигуру вождя пролетариата. А материалов для изучения - огромное количество.
Как кто-то из «великих» заметил, «в семьдесят лет жизнь только начинается». Дай-то Бог!
Парфенов С.
//Новое время. - 2006. - 16 марта.- С. 16.
