Буланова Любовь Тимофеевна
.JPG)
1922 г. В армию призвана из Краснодарского края. Младший сержант 310-ой истребительной авиационной дивизии. Воевала в составе Юго-Западного, затем 3-го Украинского фронтов. Закончила войну в германии. Орден «Отечественной войны» II степени, медаль «За победу над Германией». Трудилась в монтажно-строительном управлении №74 г. Северска.
Из книги: Книга Памяти: они защищали Родину, жили и работали в нашем городе/ [авторский коллектив: М. П. Зеленов и др.]. - Северск: СГТИ, 2005. - С. 42.
«Я заряжала пулеметы, сидя на крыле самолета. Слышу страшный шум — налет. Бомбы рвались рядом, попали в склад с горючим. Волной меня сбило, и я летела несколько метров, ударилась о бетон, потеряла сознание. Очнулась в своем полевом госпитале со страшной болью в ноге. Врач затянул распухшее колено и хотел отправить меня в госпиталь, но я расплакалась и упросила оставить в полку...». Это произошло с Любовью Тимофеевной Булановой, ушедшей добровольцем на фронт в мае 1942 пода. Два месяца училась она в школе младших авиаспециалистов, а затем попала в качестве стрелка в 268-й истребительный авиаполк, что располагался под Керчью.
«В народе говорят, что впереди нас ждет Страшиый Суд, будут гореть земля и небо. Так вот страшный суд на земле российской был уже. При освобождении города-героя Керчи горели земля и небо. Более чем на километр от берега в море от людской крови вода была красная. С катеров и кораблей солдаты шли по трупам погибших...» — вспоминает женщина по имени Любовь...
Выпало на долю этой Любови и такое: «По ночам мы ходили в разного рода наряды. Было так: темная, ветреная и дождливая ночь. Самолеты зачехлены, стоят, как вороны, а вернее — орлы с распущенными крыльями. Ничего не видно, а ты ходишь под дождем — охраняешь. А сколько было диверсий! Со мной был случай: хожу, а сердце колотится, какое-то предчувствие. Страшно. Окликаю Гришу Макушевского, мы с ним в наряде, молчит, не отзывается, И не видно его — залез в кабину самолета и уснул. Слышу шорох и где-то движение, не выдерживаю — пускаю в ход ракетницу. Выскакивает Гриша и разводящий с начальником караула. А наутро увидели протянутый шнур и подготовку к взрыву, «о до стоянки не дотянули— я помешала. За это мне перед строем была объявлена благодарность».
Из статьи: Кочеткова О. Поклонимся и мертвым, и живым! // Новое время.- 1995.- 1 мая.- С. 5.
