МБУ «Центральная городская библиотека»

Георгий Жерлов: «Строгие стандарты в первую очередь я применяю для оценки собственной работы»

Жерлов Георгий Кириллович, доктор медицинских наук, профессор, директор Северского гастроэнтерологического центра СО РАМН (НИИ гастроэнтерологии Сибирского государственного медицинского университета).

Родился в 1949 году на станции Илька Заиграевского района Читинской области. После окончания Читинского медицинского института работал хирургом Петровск-Забайкальской районной больницы.

Защитил кандидатскую а 1981 г. В 1984 году по приглашению руководства ЦМСЧ-81 стал работать заведующим 1-го хирургического отделения городской больницы N2 в городе Северске. С 1993 года возглавляет курс хирургических болезней факультета усовершенствования врачей СибГМУ. По инициативе Георгия Жерлова в 2000 году создан Северский гастроэнтерологический центр Сибирского отделения Российской академии медицинских наук, который в 2002 году был преобразован в НИИ гастроэнтерологии СибГМУ. Под его руководством защищено 10 докторских и 38 кандидатских диссертаций. Таким образом, вокруг Георгия Жерлова сложилась школа хирургов-гастроэнтерологов, которая занимается экспериментальной разработкой и внедрением в клиническую практику новых хирургических технологий в лечении заболеваний органов системы пищеварения. Оригинальность методик диагностики и лечения подтверждена более чем 40 авторскими свидетельствами и патентами РФ. Автор более 300 опубликованных работ, в том числе 11 монографий. Заслуженный врач РФ (1996). Лауреат премии губернатора в сфере образования и науки (2001). Заслуженный деятель науки РФ (2004). Ученый года по Томской области (2004). Член редакционных советов журналов "Бюллетень сибирской медицины" и "Вопросы реконструктивной и пластической хирургии".

Заместитель председателя правления Российского общества хирургов-гастроэнтерологов.

Член Международной ассоциации хирургов гастроэнтерологов и член редколлегии журнала Hepato-gastroenterology.

Однажды я пришла к любопытному выводу. Медики очень строго судят о работе друг друга, в том смысле, что они точно знают: кто в каждой области медицины "первый среди равных". А кто просто равный. Негласный рейтинг существует.

Если какого-нибудь представителя медицинской общественности попросить назвать лучших, по его мнению, хирургов, то он обязательно уточнит: "Общих хирургов или вообще?" Если "вообще", то тебе, не задумываясь, назовут нескольких. И в этом списке обязательно будет Георгий Жерлов. Сами хирурги к такому же безобидному вопросу отнесутся с куда большей осторожностью. Но потом скажут: "Если бы мне нужно было оперироваться, то я отдался бы в руки..." И назовут два-три имени. Вариации возможны. Но среди них всегда будет имя Георгия Жерлова.

Я сказала об этом Георгию Кирилловичу Жерлову и задала первый вопрос - насчет критериев оценки работы хирургов. Он рассмеялся. И ответил:

- Не знаю, можно ли это писать в прессе, но есть такая шутка, что хирурги подразделяются на три категории. Бывает хирург с головой, но без рук. Он хорошо мыслит, но руки у него такие, что не дай бог в них попасть. Есть хирурги с руками, но без головы. Они руками работают виртуозно, но не домысливают чего-то. А есть хирурги с руками и головой. Последние ценятся больше всего. А если серьезно, критерий профессионализма врача-хирурга, на мой взгляд - это эффективная комбинация хирургической деятельности с непосредственным личным контактом с пациентом до и после операции.

- Знаете, что бы я еще добавила? Способность идти на риск. Мне кажется, бывают хирурги с руками и головой - у них великолепная оперативная техника и они все видят и правильно оценивают происходящее, знают, как сделать лучше для пациента, но не делают как лучше. А идут по наименее рискованному пути.

- (Улыбается). Да, есть и этот элемент в работе хирурга. Но всегда нужно просчитывать степень этого риска и последствия для пациента. В первую очередь нужно думать о том, чтобы не причинить больному вреда своими действиями. Риск должен быть оправданным.

- Вы можете вспомнить ситуацию, когда нужно было на месте быстро при­нять сложное решение?

- Я не смогу, наверное, привести конкретный пример, потому что такие ситуации возникают довольно часто. Если вспоминать, тут такие страшилки придется рассказывать. Вот недавно оперировали пациента с запущенным раком желудка. Риск был очень большой. И анестезиолог указывал на высокий риск при выполнении этой операции. Мы могли оставить больного с этой опухолью, с которой он долго бы не прожил, потому что опухоль уже кровила. (Никому из хирургов не нужна смерть на операционном столе - Т.Б.). Но мы пошли на операцию. Живет пациент.

- Георгий Кириллович, а самые "рискованные" хирурги - это, видимо, те, которые разрабатывают новые методы диагностики и лечения, подтвержденные патентами? Ведь, по логике, они чаще других идут на оправданный риск и больше думают о последствиях для пациента. "Томский вестник" рассказал о том, что вы прооперировали по собственной методике пациентку из Шегарского района по поводу ахалазии кардии. Это редкое заболевание?

- Это достаточно редкое заболевание врожденного характера. И оно не всегда проявляется в раннем возрасте. Пациенты с этой болезнью страдают оттого, что пища у них трудно проходит в желудок, а иногда не проходит вообще. Вследствие этого пищевод у них растягивается до огромных размеров. Эти пациенты очень страдают. А те технологии оперативного лечения, которые есть в хирургии, - их уже описано больше 100, - не всегда бывают эффективными и не приносят желаемого результата. Мы разработали методику, которая позволяет больным питаться уже на следующий день после операции и выписываться из стационара на шестые сутки.

- Как вы обратили внимание на эту проблему и почему начали работать над новой оперативной методикой?

- Опираясь на личный врачебный опыт, литературные источники и статистические данные, могу сказать, что, хотя случаев такого заболевания, как ахалазия кардии, и немного, но достаточно для того, чтобы разработать методику его лечения. Часто такие люди просто живут со своей проблемой. Может быть, не считают, что их состояние требует профессиональной врачебной помощи, а может быть, потому, что не нашли своего врача. В любом случае, каждый врач стремится максимально помочь пациенту и облегчить его страдания. Именно это стремление и является главным мотивом врачебного поиска, который приводит к усовершенствованию существующих методов лечения и появлению научных разработок.

- У вас больше 40 патентов и авторских свидетельств. Каким из них вы гордитесь больше всего или просто считаете самым важным и значимым?

- Любое научное изобретение для его автора - как ребенок для матери. Каждое в равной степени потребовало большой затраты сил, внимания, энергии, но в то же время за каждое испытываешь чувство радости и гордости. Поэтому невозможно среди них выделить самое любимое или лучшее.

-   Северский гастроэнтерологический центр живет и работает уже пять лет. А почему вы решили такой центр создать?

- С того момента, как я начал заниматься хирургией, в научном плане меня больше интересовала гастроэнтерология. И когда 22 года назад я приехал в Северск и стал заведо­вать хирургическим отделением, то продолжал совершенствовать диагностику и способы хирургического лечения именно в гастроэнтерологии. А после того как защитил докто­рскую, возникло естественное желание, чтобы вокруг меня были люди, которые бы пони­мали мои идеи и помогали претворять их в практику. Так постепенно стал складываться круг заинтересованных врачей, защищавших диссертации, и была создана маленькая шко­ла специалистов.

(О "маленькой" научной школе говорят, если ученый имеет в числе учеников трех докторов наук. У Георгия Жерлова докторов скоро будет 12, не считая 38 кандидатов - Т.Б.)

- То есть некоторые идеи легче реализовать в специализированном центре, чем в практическом здравоохранении?

- В практическом здравоохранении есть определенные и общепринятые критерии. Например, практический врач-хирург обязан вести 20-25 пациентов ежедневно. Это норма. Отделение, которые я возглавлял, было на 60 коек, и, исходя из вышеуказанных критериев, штат его состоял из четырех хирургов. Хотелось создать такую структуру, где пациенты не чувствовали бы себя брошенными. А они себя такими ощущают, если хирург с утра должен пробежать посмотреть пациентов, потом бежать в операционную, отработать там три-четыре или пять часов, потом выскочить, сделать перевязки и еще ряд процедур и других назначений. Будем говорить откровенно - это сказывается на качестве лечения. Это если касаться только практической стороны вопроса и не задевать научную сторону. Ведь экспериментальные разработки и внедрение их в практическое здравоохранение требуют дополнительных усилий и очень много времени. Благодаря пониманию руководства города Северска гастроэнтерологический центр был создан.

Я хочу добавить еще несколько слов о коллективе центра. Ведь это не только врачи-хирурги, но и младший и средний персонал. Я как руководитель много внимания уделяю подготовке среднего персонала. Потому что считаю, что именно от медсестер исходит вся позитивная энергетика. Они выхаживают больных, проводят с ними больше времени, именно от общения с ними у пациента складывается впечатление о клинике. Хирург - что? Зашел в маске в операционную - пациент в наркозном сне. Мы же ему не рассказываем впоследствии о наших героических делах.

- Я предварительно посмотрела статистику по Северскому гастроэнтерологическому центру СО РАМН. Вы очень много оперируете онкологических больных. Разве этим должны заниматься не онко­логи?

- Конечно, это специфика онкологическая. Однако если сегодня все пациенты онкологического профиля пойдут только в специализированные онкологические учреждения, то эти учреждения не справятся с потоком. И потом, я онкогастроэнтерологией занимаюсь уже почти 30 лет. И у меня есть все формальные признаки для того, чтобы этим заниматься: сертификат, лицензия и так далее. К сожалению, могу констатировать, что сейчас начала превалировать все же патология онкологическая. В те времена, когда я начинал заведовать хирургическим отделением, мы выполняли очень много операций по поводу язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. В последнее время мы таких операций выполняем максимум десять-пятнадцать.

- Неужели стало меньше язв?

- Сегодня много лекарственных препаратов, которые позволяют достаточно эффективно лечить язвенную болезнь.

- С какими еще заболеваниями вы берете пациентов в центр?

-  С любой патологией желудочно-кишечного тракта - начиная от пищевода и заканчивая прямой кишкой. Мы оперируем печень, поджелудочную железу, толстую и пря­мую кишку, желудок и пищевод.

- Примерно сколько болезней сегодня насчитывает гастроэнтерология?

- Очень много. Под тысячу, наверное.

- Большинство пациентов центра северчане?

- Конечно, больше северских. Но для жителей Томска и области мы совершенно доступны. Наш специалист профессор Андрей Петрович Кошель дважды в неделю в Томске консультирует пациентов. Если находит показания для госпитализации, то пропуск в Северск для пациента оформляется за день-два. Обращаются к нам не только из Томска и Томской области, но и из близлежащих регио­нов. Даже из Якутии бывают пациенты.

- Как пациенты о вас узнают?

- По-разному. Некоторые приезжают и говорят, что выбрали нашу клинику через Ин­тернет. Других направляют врачи.

Профессор Георгий Жерлов в последней реплике не добавил одной детали. Боль­ные выбирают клинику не только по комфортабельности палат и оснащенности оборудо­ванием, красоте сайта в Интернете и количеству рекламы.

Пациент идет на врача. И узнает о враче от другого, вылеченного пациента. Так было раньше, когда не было сайтов и экзотического оборудования, а почти все больницы на вид казались одинаковыми. Так происходит сейчас. И так будет всегда.

Багаева Т.

//Томский вестник.- 2005.- 10 сент.- С. 5.