МБУ «Центральная городская библиотека»

В ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии я был призван в сентябре 1941 года. К этому времени немецко-фашистские войска оккупировали огромную территорию СССР. Были захвачены немцами Рига, Таллин, Каунас, Кишинев, Минск, Смоленск, бои шли под Киевом. Враг рвался к Ленинграду и Москве. Призывные пункты, военкоматы были переполнены народом...

У всех было единое желание - пойти служить в армию и бить ненавистного врага. Я, как и многие юноши, прибыл в воинскую часть. Прошли курс молодого бойца, приняли военную присягу.

Через некоторое время полк был переформирован в от­дельные батальоны. Я был зачислен в 1 отдельный олене-лыжный батальон, который был направлен на Карельский фронт, где проходил службу до сентября 1942 г. в должнос­ти комсорга батальона.

Сейчас много слышишь, что в бой бросали необученных сол­дат. У нас так не было. В первом бою мы приняли участие лишь в марте 1942 г. Это почти полгода шли повседневная учеба, стрельбы, марш-броски на сотни километров, трениров­ки в овладении населенными пунктами, а главное сопками (вы­сотами). Так как в районе реки Западная Лица, где стоял наш батальон, населенные пункты значились только на карте.

Многих интересует, как чувствует себя человек в первом бою. Страшно или нет? Да, страшно. Даже очень страшно. Свое первое боевое крещение я получил еще до боя. Где-то в конце декабря я был вызван в штаб бригады на совеща­ние. Совещание продолжалось дотемна, и нам не разреши­ли ночью возвращаться в свои части.

Утром на следующий день я надел лыжи и пошел в свою часть. Было два пути: или между сопок, по обочине озера, или через озеро. Я выбрал кратчайший путь - через озеро. Я вы­шел на озеро. Ясная, солнечная погода, веселое настроение, что скоро буду дома. Шел размеренным шагом, перекидывал лыжные палки одну за другой, как слышу шум самолета. На душе стало еще радостней - наконец-то появилась и наша авиация. Но моя радость была недолгой и быстро переросла в страх, ко1да услышал пулеметную очередь. Немец вел при­цельный огонь сзади меня. Я упал. И как только скрылся са­молет, вскочил и что было сил бросился вперед, но фриц раз­вернулся и бил сейчас уже по мне спереди. Я побросал лыж­ные палки и упал. Зачем-то достал из кобуры наган, положил за пазуху и разбросал руки. Немец еще раз вернулся, дал пулеметную очередь, немного покружил над озером и улетел. Эти последние минуты, пока был слышен гул мотора, я был ни жив ни мертв. Потом понемногу стал приходить в себя. То, что жив. Жив, я мыслю. То, что не ранен, нигде не болит. Вот так я получил первое боевое крещение.

В сентябре 1942 года был направлен на учебу в Карповское военно-политическое училище (Горьковская область). После окончания училища было присвоено воинское звание - лейтенант, и отправлен в г. Москву, в резерв ГлавПУРККА.

В феврале 1943 г. прибыл на Юго-Западный фронт, в 3 танковую армию, штаб которой располагался в пригороде Харькова. В штабе 3 танковой армии (позднее гвардейс­кой) получил назначение в 223 армейский запасный стрел­ковый полк - комсоргом полка. Шла постоянная боевая под­готовка личного состава, и полк охранял тылы 57 армии.

В марте 1944 г. я был направ­лен в 1292 стрелковый полк 113 стрелковой дивизии, тоже на должность комсорга полка. В со­ставе этого полка я служил до 30 января 1945 г. В армии, как и на гражданке, каждый выполня­ет свои обязанности. Моя глав­ная задача как политработника - обеспечить авангардную роль комсомольцев в выполнении по­ставленных задач, а в нужных случаях показать это личным примером. В марте 1944 г. наши войска вышли на р. Южный Буг и в районе г. Константиновки форсировали его. Наш полк сумел зацепиться на правом берегу, заняла плацдарм небольшая, специально сформированная группа. А основные силы полка готовились к форсированию этого водного ру­бежа. Замечу, что ширина реки 150-200 метров, глубина до 3-х метров. Я зашел на командный пункт полка. Там нахо­дился командир полка, замполит и командир роты связи. Как я понял потом, каждый доложил, что нет связи с плацдар­мом. "Комсомол, помоги! Идите в роту автоматчиков. Коман­диру роты я позвоню", - сказал командир полка.

А что надо было сделать? Перетащить на плацдарм конец провода и телефонный аппарат. Все было сделано: смель­чак нашелся, сложили все необходимое в непроницаемый пакет, в вещевой мешок, и - к реке.

Попрощавшись, солдат вошел в воду и упал. Мы думали, что он поскользнулся, вот встанет и пойдет. Но нет. При­шлось вытаскивать из воды на берег. Время шло, и размыш­лять было некогда. Я сбросил с себя шинель, отдал доку­менты, надел на плечи вещевой мешок и - в воду. Связь была восстановлена. Наш полк в полном составе вышел на плац­дарм и с ходу пошел в наступление.

12 апреля 1944 г. наши войска вышли на восточный берег Днестра. В 12 часов дня 93 сд форсировала Днестр. Ис­пользуя успех этой дивизии, в 18.00 форсировала Днестр и наша 113 сд. Здесь нам пришлось испытать не только ра­дость успеха, но и горечь отступления. Немец однажды вы­бил нас из занятых населенных пунктов. Мы выгнали его, восстановили положение. Он вторично выбил нас. Мы от­стояли небольшой плацдарм на берегу реки. И, как ни странно, не было ни единого выстрела со стороны немцев, кода мы средь бела дня переправились на правый берег и заняли свои прежние позиции.

И снова наступление. Освобождение Румынии, Ясско-Кишиневская операция. Говоря об успехах этой операции - Румыния вышла из войны. Солдаты с песнями шли сдавать­ся в плен. Впереди была Болгария. Все было готово к веде­нию боя. Полк занял исходное положение. Без бинокля я смотрел на болгарскую пограничную заставу, расположен­ную где-то недалеко от города Рущук (тогда Русе). Спокой­но ходят болгарские пограничники, не собираясь вести никакого боя. Вскоре была дана команда "отбой". И мы поход­ным маршем прошли всю Болгарию.

И снова бои. Освобождение Югославии. Белградская опе­рация продолжалась с 28.09 по 20.10.1944 г. Наш полк нео­днократно менял свои огневые позиции. То продвигались на север, то поворачивали на юг. Здесь мне несколько дней пришлось командовать батальоном. Где-то в районе г. Крагуевац шли сильные бои. Нас изрядно потрепали. Был силь­но ранен командир батальона. Он попросил меня взять командование на себя. Попрощавшись с ним, я доложил командиру полка и пошел на НП батальона. Для меня это была сложная и ответственная работа. Я не мог спать ни днем, ни ночью. Все думал: как вести оборону? Как вести наступление? Ведь практически все это не то, чему нас учи­ли в военном училище. Надо предугадать замысел против­ника. Выбрать момент, когда открыть огонь, когда дать ко­манду "в атаку", куда нанести удар артиллерии и т. д. Давай­те скажем о другом. Я выше писал, что Белградская опера­ция длилась немногим более 20 дней. А мне пришлось дока­зывать о своем участии в Белградской операции 50 лет! На все мои письма ответ был один: "В перечне Генштаба осво­бождавших Белград 113 сд не значится". Оказалось - про­сто. В перечне указан 68 корпус, которому приказом ВГК при­своено имя "Белградский". 113 сд награждена орденом Крас­ного Знамени. С тех пор дивизия вместо "трижды малярий­ной" стала Краснознаменной.

Югославский народ с величайшей радостью встречал во­инов Красной Армии. Так, когда части 113 сд, разгромив врага, вступили в г. Неготин, их встречали торжественным коло­кольным звоном и молебнами в церквах. Население, прини­мавшее самое активное участие в боях, вместе с нами шло в боевых порядках, порой даже без оружия, говоря: "Бра-тушку ранят - я возьму его винтовку".

И снова бои. Теперь уже на территории Венгрии. А мадь­яры - наши враги. Они, как и румыны, и итальянцы, воевали против нас, на стороне Германии.

Я расскажу о последнем дне войны. Для меня. 30 января 1945 года. Немец рассек 3 Украинский фронт на 2 части. Стояла задача - сбросить нас в Дунай. Нас, офицеров штаба, собрали на КП командира полка и распределили по баталь­онам: "Вы, старший лейтенант Данилов, идете в 3 батальон. Там встретите своего знакомого по 233 АЗСП, он сейчас командир батальона". Добрался до батальона, он был отбро­шен назад. Солдаты усиленно трудятся, роют окопы, тран­шеи. Я сразу узнал своего старого друга, по-прежнему с бакенбардами, Василия Ивановича Шалагинова. Он стоит в окопе, вырытом в полроста. Рядом стоит телефон. Я подо­шел и крикнул: "Васька, здорово". - "Лезь в окоп". Мы обня­лись, расцеловались. Были рады встрече. Вот и погибать не страшно - есть друзья. Расспросов никаких не было. Сразу начали говорить о деле. Как выстоять? Я рассказал об об­становке в других батальонах и заодно передал слова ком­полка: "Надейтесь только на себя, помощи не ждите". Я вылез из окопа, ибо там стоять вдвоем было тесно. Лег рядом с окопом и смотрел на нейтральную полосу. Нас отделяла от немцев железнодорожная насыпь и чистое ровное поле, метров 300-400, а может больше, не мерил. "Вася, чем дер­жим оборону?" Он рассказал. "Не густо", - заметил я. Когда всмотрелся, вижу: на нейтральной полосе стоит станковый пулемет "Максим". "Где расчет? Патроны?" - "Патроны есть", - слышу в ответ. "Я сейчас побегу за пулеметом".- "Не смей, Коля, вечером притащим". - "А если вот сейчас немцы будут атаковать? Там, в батальоне, я сам себе начальник. Спраши­вать разрешения мне не у кого. А комбат за меня не отвеча­ет. Ну, я пошел". - "Ты что..." - и покрыл меня отборным матом. Короткими перебежками я добежал до пулемета. Лёг. Смотрю - коробка. Открыл, вытащил ленту, вся лента с пат­ронами. Лежу и думаю: что же делать? Сооружать огневую позицию? Рыть окоп? А чем? Мне и по штату саперная ло­патка не положена. И невольно возник вопрос: а зачем же ты сюда приперся? Вытащить отсюда пулемет! Взял за хо­бот пулемет, пополз по-пластунски и тяну его за собой. Под­дается плохо. И тут слышу: з-и-и... Разорвалась мина. Сей­час будет вторая. Это вилка, а третья - моя. Вскакиваю, хватаю за хобот, и что есть сил - вперед и немного вправо, где взорвалась первая мина. Падаю, лежу и, как говорят, не дышу. Что делать дальше? Снимаю с себя "сбрую"- так называли две портупеи. Соединил их и пристегнул к хоботу пулемета. Вскакиваю, снова делаю бросок, ложусь... На этот раз удари­ли очередью. Перевел дух. Посмотрел. А как еще далеко до своих! Несколько скачков снова. Слышу одиночный выстрел, и что-то обожгло правую ногу, выше колена. Лег, расстегнул шинель, брюки, просунул руку. Вытаскиваю - на пальцах кровь. Значит, ранило. Шевелю ногой. Работает. Пуля прошла мяг­кие ткани. Снова вскакиваю, бегу. Одиночный выстрел. Боль в левой ноге. Носок левой ноги цепляется за правую ногу, и я падаю. Как начало темнеть, слышу разговор: "Где-то тут пу­лемет. Он около пулемета". Подошли ко мне два солдата: "Старшой, жив? Можешь идти?" Взяли меня под руки, но я левой ногой не владел, она не поднималась. Они разостлали плащ-накидку, положили меня на нее и перенесли на бричку. Вот так я был ранен. Пулемет не притащил. И, как после выяс­нилось, там на следующий день было страшное сражение. И на этом кончилась для меня война. Впереди - гипс на левой ноге, борьба с насекомыми под гипсом, перевод из госпиталя в госпиталь, гангрена, рассечение, снова гипс. Окончательно сняли повязку в сентябре 1945 г.

День Победы мы отмечали в госпитале, в г. Тимишоара (Румыния). Как-то мне задавали вопрос: что у вас не было продвижения по службе, все комсорг полка? Нет, было. Од­нажды член военного совета 75 армии генерал-майор Бочаров предлагал пойти к нему адъютантом Я отказался: имел неправильное понятие о должности адъютанта. И был по­мощником начальника политотдела 113 дивизии по комсо­молу. Но эта работа мне не понравилась, и я вернулся в свой полк, придерживаясь старой русской поговорки: лучше быть первым в деревне, чем последним в городе.

Журналисты часто спрашивают у ветеранов, за что награж­дены тем или иным орденом. Я награжден орденом Красной Звезды в 1944 г., а получил его после войны, в 1945 г. Наград­ной материал не читал, не знаю. Это только в кино прямо пос­ле боя награждают орденами. Или задают вопрос: сколько убили немцев? А кто считал? Находясь на фронте, скажем так, я стрелял из миномета, пушек 45 и 76 мм, пулемета, винтовки, автомата, пистолета. Сколько убил, сколько ранил - не знаю. Главное, одержана победа над немецко-фашистскими войс­ками. Отстояли Родину, спасли Европу, да и весь мир, от ко­ричневой чумы - фашизма. Мои награды, которые мне дороги и которые показывают мой боевой путь, - это медали: "За оборону Советского Заполярья", Отечественной войны 1944-1945 гг. (болгарская медаль), "За освобождение Белграда", "За взятие Будапешта", "За победу над Германией".

Данилов Н.

//Диалог.- 1998.- 1 мая.- С. 2-3.