МБУ «Центральная городская библиотека»

Как живет известная лыжница, которая была отлучена от гонок на три года после того, как на чемпионате мира допинг-контроль показал наличие в ее организме бромантана. Звоню Любе Егоровой, чтобы договориться с ней о встрече. Едва успеваю представиться, как она перехватывает инициативу: "А о чем говорить? Кому я теперь интересна? Или есть новости, связанные с моей дисквалификацией?". Новостей, увы, у меня нет. Люба вздыхает, долго молчит, наконец, обещает подумать о нашей встрече. Я прикидываю, где получше: у нее дома? Или на даче? Или, может, в Русско-Высоцком, под Петербургом, где живут родители ее мужа Игоря Сысоева? В неформальной обстановке всегда беседуется легче, глядишь, и разговорится не слишком разговорчивая шестикратная олимпийская чемпионка по лыжным гонкам. Но выбора она меня лишила: "Встретимся вечером у меня дома. Другого места и времени нет".

И вот сидим с ней на кухне, где, кроме нас, также ее муж, сын Виктор и главный тренер питерского спортклуба армии по лыжным гонкам Андрей Самущенков. Похоже, он здесь из-за меня, хотя оба - и Андрей, и Люба - решительно это отрицают, мол, просто совпало. Маленький Виктор (ему в декабре исполнится 3 года) грохочет около нас фирменным вездеходом. Приходится разговаривать, почти крича. Любу это совершенно не раздражает. Она только посмеивается, глядя на сына: весь в отца, такой же беспокойный! Еще год назад в подобной ситуации не сдержалась бы, отшлепала мальчишку, чтоб не мешал... Она вообще заметно изменилась за прошедшее время.  Похудела.  Но нет той безмерной усталости, что "читалась" на ее лице в последние годы. Выглядит знаменитая лыжница чудесно, даже помолодела!

- Чем занимаетесь сейчас, кроме, конечно, домашнего хозяйства? (При этом моем вопросе Игорь Сысоев, как раз накрывавший на стол, хмыкнул: "Домашняя хозяйка здесь я").

Люба взяла в руки чашку с чаем, отпила глоток:

- Занимаюсь понемногу.

- В смысле тренируетесь?

-Да.

- А где и как именно - кроссы бегаете, на лыжероллерах технику совершенствуете?

- В основном бегаю... Вот вы меня о тренировках спрашиваете, а какой в них смысл, если запрещено выступать?

- Во всероссийских соревнованиях как будто можете уча­ствовать, наша федерация, я слышала, дала на это разрешение.

- Но ведь не сравнить уровень всероссийских и международных соревнований! - она произнесла это с такой тоской в голосе, ка­кая бывает у человека, насильно лишенного самого главного, самого дорогого в его жизни. Я не решаюсь продолжать. Пере­вожу разговор на ее сына.

- Виктор уже умеет стоять на лыжах?

- Весной ездили вместе в Кавголово. Пока я тренировалась, Игорь учил его скользить и съезжать с маленьких горок. Он знает, что его мама - лыжница, любит играть с моими медалями. Когда по телевизору показывают соревнования гонщиков, кричит во все горло: "Мама бежит!".

Весной она была уже отлучена от гонок, после того, как в феврале на чемпионате мира в Тронхейме допинг-контроль показал наличие в ее организме бромантана. Была отлучена, но продолжала тренироваться, не расставаясь с лыжами, пока за городом оставалось хоть немного снега. Верила, что чистосердечное признание, былые заслуги и то, что впервые ее имя ассоциируется со словом "допинг", смягчат праведный гнев руководителей международной федерации. Когда же узнала о приговоре (в 31 год трехлетняя дисквалификация почти что смертный приговор для спортсмена)... Я звонила ей в те дни начала июня. Она была растеряна, почти ничего не говорила, только повторила несколько раз: "За что?"

Сейчас внешне более спокойна:

- Ну почему в других видах спорта к чемпионам относятся лояльней? Недавно проходил легкоатлетический чемпионат мира. Уличенных на нем в стимуляторах лишали медалей, премии, но ни одного не выгнали из спорта более чем на год. А у нас... А меня... За бромантан, который на самом деле никакой не допинг!..

Так считают и специалисты. Несколько лет бромантан, изобретенный советскими фармакологами, открыто использовался в спорте как раз потому, что не является стимулятором. Мышцы от него крепче не становятся, сил не прибавляется. Он как анальгин. Тот снимает головную боль. Этот - напряжение после изнуряющих тренировок. Его запретили лишь в прошлом году в самый канун летних Игр в Атланте. Скорей всего, чтоб испортить праздник россиянам, чьи успехи всегда раздражали соперников из США, Германии, других стран. С тех пор, как развалился Советский Союз, и все чаще стали возникать у нас финансовые проблемы, только ленивый в развитых странах Запада не пинал нас по поводу и без повода, желая показать, кто на самом деле "заказывает музыку" в большом спорте.

Егорова летом 96-го лежала в госпитале, перенесла три тяжелые операции. А едва встав на ноги, отправилась с национальной командой на сборы - надо было успеть подготовиться к сезону. Вполне могла не слышать о возведении бромантана в допинг.

- Люба, а почему было не пропустить тот сезон? Он же являлся в сущности "проходным", не олимпийским? Восстановились бы как следует и с новыми силами...

- А кто мне предложил его пропустить? Об этом и речи не шло. Наоборот, только и слышала: "Давай, Егорова! Вперед, Егорова!".

- С кем состоялся у вас тот тяжелый полуночный разговор на чемпионате мира накануне 5-километрововй гонки, после которого пришлось принимать злополучную таблетку бромантана, дабы немного успокоиться, с Леной Вяльбе?

- Нет. Что мне с ней делить?

- Соперница все же!

- Но мы выступали за одну команду, делали одно дело.

(Она так и не назвала мне своего рокового собеседника. Уже после, вернувшись домой, я, листая один спортивный журнал, найду там его имя - Александр Грушин, старший тренер российской женской сборной. Тренер, который когда-то открыл Егорову, помог достичь ей на лыжне вершин.)

- Грушин звонит, интересуется, как вы тут?

- Не звонит. У Андрея вот при встречах иногда спрашивает обо мне, и все.

- Вообще много таких, кто считался другом, а потом, после всего происшедшего, перестал звонить, приходить?

- Много.

- Обидно?

- Нет. Друзья в беде познаются. Поэтому я ничуть не жалею о тех, кто перестал меня узнавать при встречах.

- А кто поддержал в трудную минуту?

- Мое армейское начальство. В СКА сразу предложили работу на тот случай, если решу окончательно уйти из спорта.  И сейчас не забывают.

- Ну да, вы ведь лейтенант российской армии.

- Старший лейтенант... Постоянно звонят, когда в Питере, подруги по сборной Нина Гаврылюк, Оля Корнеева. В педагогическом университете имени Герцена встречают всегда приветливо. Весной я сдала кандидатский минимум за первый год аспирантуры.

- Тему кандидатской диссертации уже определили? Попробую угадать: "Борьба с допингом в современном спорте".

- Боже упаси, мне этой борьбы и без диссертации до конца жизни теперь хватит... Тема связана с лыжными гонками, достижением в них высоких результатов.

Тут в наш разговор вновь решительно врывается Виктор Сысоев, обнаруживший на столе ко­робку шоколадных конфет. Тянется к ним и, не достав, начинает плакать.

- Витя, ты сегодня уже ел конфеты, много нельзя, зубы будут болеть, - Люба берет его на руки. Малыш перестает плакать, только всхлипывает время от времени, огорченный неудачей. Прижимается к плечу матери. Она его крепко обнимает.

- Когда-то вы с Игорем меч­тали иметь много детей. Передумали?

- Не передумали, но сейчас рано еще загадывать о втором ребенке. Витя слишком мал, надо его сначала поставить на ноги.

И потом... вдруг осенью снимут дисквалификацию или крайней мере сократят ее срок.

Она смотрит на меня, словно ожидая подтверждения. Она все еще надеется, что наша лыжная федерация, Олимпийски комитет России продолжат за нее борьбу, добьются пересмотра дела. В конечном счете, это ведь борьба за честь всего российского спорта. Американцы, например, если бы подобное случилось с их знаменитой спортсменкой, наверняка бились бы за нее до победного конца. И, можно; не сомневаться, одним из главных аргументов выдвинули бы шесть олимпийских медалей, завоеванных - это бесспорно, так как тогда же, при их получении, допинг-тест был безупречным – в честной борьбе. Разве сам факт ТАКОГО количества ТАКИХ медалей уже не является "презумпцией невиновности"? А ошибки? Их не совершают только те, кто не живет, а существует.

...Два часа мы с Любой «гоняли чаи» на ее кухне, не спеша беседуя "за жизнь". Меня интересовало в основном её настроение. Она же то и дело переводила разговор на спорт, на свою дисквалификацию. В ней все еще (слава Богу!) жива спортивная жилка, желание выступать в соревнованиях – огромное!

Поэтому я и не поверила, что тренируется она "по чуть-чуть для себя". И спустя пару дней после встречи отправилась в Кавголово на дачу чемпионки, что совсем не далеко от токсовской базы СКА. Егоровой там не оказалось. Не приехала еще? «Да тренируется она, вон там ее «стадион», - встретившаяся мне пожилая женщина махнула рукой в сторону шоссе, уходящего к озеру и дальше популярному у спортсменов биатлонному городку. - Я недалеко живу. Все лето за ней наблюдаю: до чего ж упорная!» Женщина вызвалась проводи к Любе. Но я отказалась – зачем мешать?

Безрукова Л.

//Новое время.- 1997.- 18 сент.- С. 14.