МБУ «Центральная городская библиотека»

Каждый человек находит свой способ установления гармонии между собой и реальным миром. Одни проявляют активную деятельность, другие, наоборот, пассивно поддаются плавному течению жизни. Татьяна Назаренко нашла свой путь - путь творчества. Создавая в своей фантазии свой мир, она проживает кризисные ситуации реальности и таким образом освобождает душу от  негативных эмоций.

- Татьяна Юрьевна, почему среди всего разнообразия видов деятельности вы выбрали именно писательскую?

- Я не сознательно выбрала писательскую деятельность, просто так получилось. Склонность к фантазированию, конечно, была с детства. Кроме того, у меня есть старший брат, который тоже очень любил фантазировать. Сначала это было просто отражением забав старшего, авторитетного и горячо любимого брата, потом у меня определился свой круг интересов. Есть и психологическая причина, для того чтобы я писала. Некоторые вещи я не могу себе позволить в жизни. Люди не виноваты, к примеру, что у меня плохое настроение, и свою внутреннюю агрессию я не имею пра­во выплескивать на них.

- Значит, написание рассказов для вас - это самовыражение?

- Это, наверное, даже способ очищения психики. Если брать тематику, на которую я всерьез западала, то здесь очень жестокие сюжеты. Я увлекалась монголами времен Чингизхана, викингами, которые тоже были не мягкими людьми, сейчас интересуюсь госбезопасностью, чекистами 20-30 годов, опричниками времен Ивана Грозного. Темы с ярко выраженным садистским уклоном.

- Не появляется ли у вас желание, писать, чтобы быть услышанной читателем, донести какую-то мысль?

- Вообще, все начинающие писатели забавляются тем, что им просто интересно придумывать что-то приключенческое. Мне было лет пятнадцать, когда братишка мне сказал: «Если ты пишешь, то у тебя обязательно должна быть какая-то сверхидея, которую стоит просто озвучить человеку». И мне это правило запомнилось. Недавно я съездила в Москву и точно такое же наставление получила от Леонида Ивановича Бородина. Он говорил, что не стоит писать на тему «А вот еще был случай...» Этот случай интересен максимум вашим друзьям, а минимум только вам. А когда есть какая-то идея, то вот здесь уже начинается литература. В моих произведениях мораль всегда присутствует.

- Как правило, писатели отмечают тягу к написанию небольших рассказов еще в детстве. Когда вы начали писать? Относились ли вы к этому серьезно в юности?

- Сочинять я начала очень давно, лет с пяти. Конечно, литературой это не назовешь. Я хорошо помню героинь, которых играла в школе, никогда не увлекалась больничками или куклами. У меня всегда были ролевые игры с очень закрученными сюжетами. По ним можно было снимать, пусть примитивные, но фильмы. А всерьез я стала заниматься писательством, когда закончила аспирантуру, осталась без работы. Это была повесть про Федора Басманова, опричника Ивана Грозного…

- Татьяна Юрьевна, почему вас привлекает именно историческая тематика?

- История интересовала мен давно. Еще в детстве мне в руки попала книга рассказов об археологах, в одном из которых речь шла о том, как была вскрыта гробница Тутанхамона и легенда о проклятии фараонов. Мне это было настолько интересно, что я с третьего класса знала - буду историком. Кроме того, мой брат любил историю войны 1812 года. А отец, как сказки, рассказывал историю олимпийских игр. Сейчас мне кажется, что история дает человеку уникальную возможность - обмануть смерть: до тех пор пока мы помним о человеке, он в той или иной форме живет.

- Почему вас так заинтересовала мистика?

- Мистика в моем творчестве присутствовала в определенный период, когда я пыталась наладить свою собственную жизнь и находилась не в самом лучшем психологическом состоянии В такой момент у меня и появилась химерическая сказка «Странная история без названия».

- Как долго вы пишете свои произведения? И как это происходит?

- Средний срок вынашивания рассказов два года. «Федор» у меня - особый случай. Я писала параллельно сначала курсовую, потом диплом, потом диссертацию. Так что Федьку я «носила» лет, наверное, шесть. А вообще мне всегда был близок Сальери, который склонен был добывать свои произведения потом и кровью. Я очень много раз переписываю свои работы. Очень долго их правлю. При этом не только сама в себе варюсь, а часто эксплуатирую ближних. Первой жертвой у меня всегда оказывается моя мать, затем группа «доверенных лиц», которым я могу показать незаконченное произведение. В таких случаях я хочу, чтобы в первую очередь звучала критика. Неприятно слышать, конечно, но зато полезно.

- В мире есть столько интересных тем и сюжетов, которым можно посвятить свое творчество. По какому принципу вы отбираете сюжеты для себя?

- Они сами приходят. Появляется человек, который меня почему-то начинает дико интересовать. Откуда он появляется, я и сама не знаю. Читаю, например, Анатолия Рыбакова «35-й другие годы». Там есть второстепенный герой, написанный исключительно черными красками. Это начальник особого отдела НКВД - Марк Исаевич Гай. Личность историческая. И я чувствую, что этот человек меня сильно интересует, несмотря на то, что это редкая сволочь. Я начинаю искать информацию о нем. Это очень увлекательный процесс. Выясняется место его рождения, национальность.

Параллельно я готовлю выставку по истории еврейской общины города Томска. Получается, будто кто-то специально подбрасывает мне необходимую информацию.

- Бывало ли такое, что вы теряли интерес к какому-нибудь персонажу и прекращали работу над произведением?

- Да. Я потеряла интерес к одному очень забавному монаху. И хотя он был очень перспективен, с определенного момента я утратила связь с этим героем. Вообще, я серьезно подозреваю, что круг моих интересов так или иначе связан с изменениями в моей личной жизни.

- Можете ли вы сказать, что жизнь героев, описанная в рассказах, полностью повторяет вашу жизнь?

- Иногда жизнь героев в рассказах, действительно, пересекается с реальностью моей жизни и не более того. Да, у Громовой из «Рядовой операции» мой характер. Но, слава Богу, меня Господь от таких испытаний миловал.

- А как близкие люди относятся к вашему творчеству?

- По-моему, близкие вообще очень спокойно относятся к проявлениям моей активности. Мать очень терпеливо переносит чтение черновиков. Ведь все огрехи стиля обнаруживаешь лишь тогда, когда ты уже читаешь этот текст вслух. Муж помогает искать информацию, хотя сам принципиально не читает то, что я пишу.

- Татьяна Юрьевна, как, по-вашему, сейчас современная молодежь относится к литературе?

- Честно говоря, я об этом не задумываюсь. Я пишу для себя. Это нужно мне. Я привыкла к себе относиться, как к белой вороне. Я человек достаточно странноватый. И если мое творчество кому-то еще нравится, слава Богу. Если это нравится людям молодым, вдвой­не слава Богу. Люди разные встречаются. Мои племянницы, например, одна из них книгоедка, а вторая не проявляет особого интереса к литературе, хотя тоже читает. Кто-то книжку вообще не берет в руки принципиально, потому что у него есть компьютер, кино, музыка, а кто-то считает, что ни одна экранизация не соответствует реально написанной книге. И слава Богу, что существует это разнообразие.

Жилавская А.

//Северский меридиан.- 2003.- № 5.– С. 30-31.