МБУ «Центральная городская библиотека»

В БИОГРАФИИ ЭТОЙ ЖЕНЩИНЫ НЕТ НИЧЕГО НЕОБЫЧНОГО. КАК И МНОГИЕ ЕЕ СВЕРСТНИКИ, ОНА ПЕРЕЖИЛА ЛИШЕНИЯ ВОЕННЫХ ЛЕТ, ПОТОМ С КОМСОМОЛЬСКИМ АЗАРТОМ СТРОИЛА СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ, ВЕРИЛА, БОРОЛАСЬ И ПРЕОДОЛЕВАЛА. РОМАНТИКА ТРУДА ЗАБРОСИЛА ЕЕ НА КРУПНЕЙШУЮ СТРОЙКУ СТРАНЫ, И С 1960 ГОДА ОНА, КАК И ТЫСЯЧИ ДРУГИХ, СВЯЗАЛА СВОЮ ЖИЗНЬ С СЕВЕРСКОМ И СИБИРСКИМ ХИМИЧЕСКИМ КОМБИНАТОМ. ДАЛЕЕ В СУДЬБЕ РЯДОВОЙ ТРУЖЕНИЦЫ АТОМНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ТАКЖЕ НИКАКИХ ОСОБЫХ «ОТКЛОНЕНИЙ» НЕ ПРОИСХОДИЛО. И ЕСЛИ БЫ НЕ ВНЕЗАПНО ВОЗНИКШАЯ ТЯГА К РИФМАМ, МАЛО КТО УЗНАЛ ОБ ЭТОЙ ЯРКОЙ И НЕОРДИНАРНОЙ ЛИЧНОСТИ.

Валентина Самойлова - северская поэтесса. В свое время о ней много писа­ли, говорили и даже составили привле­кательный словесный портрет, полный чувственных эпитетов и метафор. Так что к личному знакомству с Валентиной Константиновной я была подготовлена и очень ждала встречи с этим человеком, «Цветаевой северского разлива», чьи «сочные» стихи «разноцветьем распле­скались» по волнам Томи. При этом, если пропустить общие места словесного пор­трета и расхожие клише, образ живого человека за ними разглядеть можно.

Однако встретила меня женщина, внешность" которой никак не вписыва­лась в салонные мадригалы, сложенные об этой поэтессе. Здесь комплиментарный жанр был весьма уместен, поскольку глядя на Валентину Самойлову просто невозможно было поверить в ее возраст.

Мягкая улыбка, умный, внимательный взгляд и еле сдерживаемое, почти озор­ное любопытство. Валентина Констан­тиновна пригласила пройти в комнату. Обстановка более чем скромная и совсем несовременная. Полочка с книгами лю­бимых поэтов, на стене портрет Есенина и две картины северского художника Ва­дима Долинского. Вот и все, что указыва­ло на принадлежность нашей героини к таинственному миру искусства.

- У меня и стихи простые, - уловив мое легкое недоумение, поторопилась объяснить Самойлова. И на память как-то сра­зу пришли слова Бродского: «Наверно, тем искусство и берет, что только уточняет, а не врет».

Так естественно начался наш разговор о творчестве, и, рассуждая о его нюансах, мы незаметно оказались на кухне, где беседа пообещала стать не только инте­ресной, но и «вкусной». К тому же здесь все было как из детства! Чай в заварнике, ажурные салфетки, самодельные пирож­ные «картошка»... Захотелось сделать паузу, уютно расположиться «у самовара» и начать вспоминать о прошлом... Но не тут-то было.

Валентина Константиновна достаточ­но решительно взяла инициативу в свои руки. Оказывается, эта женщина вовсю живет настоящим и писать мемуары пока не собирается. И хотя именно прошлое составляет сегодня главную часть ее жиз­ни, но воспоминания воспоминаниям рознь! И она превратила рассказ о себе в маленький поэтический вечер.

Мелькают кадры жизни нашей,

А память - бережно, в тиши,

Из сонма музыки вчерашней

Творит симфонию души.

На столе один за другим появляются сборники ее стихов. Энергично листая страницы, Валентина Константиновна зачитывает строки из стихотворений и тут же называет события, даты и имена, ставшие причиной того или иного опу­са. Тонкие художественные образы на­чинают проникать в действительность, поэтика чувств соединяется с точностью публицистического жанра, а поэтические символы с исторической хроникой. И в потоке эмоциональных, искренних строк рождается образ воспетой эпохи. Той, которую созидали миллионы советских людей.

Мы провожаем столетье,

Сколько прекрасного в нем!

И обретает бессмертье

Множество дат и имен.

В принципе, вся ее жизнь в этих тек­стах и в этих сборниках. А ее творчество - особый род автобиографической поэзии, где судьба человека стала литературным фактом, поскольку сначала была фактом социальным. Валентина Самойлова го­ворит и пишет от лица всего своего по­коления, от имени и по праву. И пусть ее стихи о городе и СХК проникнуты величественной патетикой, личного в них больше, чем в любовной лирике не­которых других поэтов. Поэтому веришь, когда одним признанием в любви она объединяет стихи, посвященные Рос­сии, семье и труженикам комбината. А фраза: «и казался строительный грохот совершенною музыкой мне» не вызыва­ет снисходительной улыбки. Более того, возникает желание вслушиваться в лич­ное одухотворенное слово Самойловой, чтобы понять не только ее чувства, но и суть собственных не вполне ясных ощу­щений.

В этом отношении настоящим откро­вением становятся ее почти исповедаль­ные стихи «Мой слабый голос», «Монолог безверия», «Предисловие к стихам». При­чем поэтесса на особый диалог не рассчи­тывает и, сознавая жесткие законы ре­ального времени, иллюзий не питает. Она просто продолжает с фотографической точностью фиксировать события, факты, умонастроения и чувства людей. И ино­гда из глубины души вдруг вырвется боль за свое поколение и зазвучат слова, как вызов тем, кто разрушает не только идеа­лы прошлого, но высшие ценности:

За то, что горек нынче хлеб

У тех, кто Родину спасали,

Ну а потом, не чуя лет,

Ее из пепла поднимали.

За то, что даже у могил

Воруют памятные даты,

За то, что «к счастью» не дожил

Отец мой до такой расплаты.

Возможно, эти строки не у всех вызо­вут одинаковые эмоции. Но великая по­лезность их уже в том, что они способны притормозить наш легкий туристический бег по жизни. И вопреки бытующему мнению о поэзии как «предмете роско­ши» задуматься о поэте как гражданине, которому небезразлично, что происходит с его страной.

В то же время в стихах Валентины Кон­стантиновны нет призывных лозунгов и деклараций. Как-то удается ей сосредото­чить всю боль страждущих внутри себя, в рамках своего жизненного пространства. И вот уже крепнет голос, стихотворные строки набирают упругость, появляется звенящая интонация. И нечто судьбонос­ное становится частью ее личной исто­рии и выбора.

Мне больно, как тебе, земля родная,

Израненная в мирную страду.

И, горький дым отечества глотая,

С тобой воскресну или пропаду.

То ли душа русская такая, то ли Ва­лентина  Константиновна сама человек солнечный. Но она старается наполнить свои стихи светом спасительной веры, чтобы провести человека через все ка­тастрофы бытия. Интересно, что про­рок Исайя ввел поэта в перечень лиц, без которых не может устоять идеальное Царство. Сознает поэт это или нет, но он звено мирового порядка. Возможно, поэтому так важен его голос, трепетный и правдивый. Кстати, Самойлова свою поэтическую роль оценивает скромно. Ее дар растет, как подорожник на жизнен­ном пути людей.

Для букетов не годится.

Не пахуч и неказист.

Но коль рана разболится,

Люди ищут этот лист.

Вот и врачует ее стих душевные раны странников. Хотя он прост и абсолютно антигламурен. К пророчеству не стре­мится, философской глубиной или слад­козвучием не обладает. Но в ее текстах всегда есть глубокая человеческая взвол­нованность, а отсюда - стремительная и выразительная манера, пульсирующий ритм, психологически точные эпитеты.

Самойлову иногда критикуют за по­пытку поэтизировать рядовые ситуации. Например, поступок донора. Что в нем такого? Но для Валентины Кон­стантиновны, почетного донора России, «капелька крови» - это ее жизнь. И еще осознанная связь с другими жизнями на земле. Что же касается чисто формаль­ных замечаний по соблюдению критери­ев оформления стихотворных текстов, традиций стихосложения, правил грам­матики наконец... На это Валентина Константиновна отвечает просто:

У моих нездоровых стихов

И картавость не так страшна.

Если ждет отпущенья грехов

Обнаженная чья-то душа.

Вообще, сила и главное достоинство поэзии Валентины Самойловой заклю­чается в авторской позиции, в том, что она никогда не шла на компромисс ни с судьбой, ни с самой собой. То, о чем она пишет, ею выстрадано. Говорят, что есть такие строки, до которых нельзя «допи­саться», до них можно только дожить. В случае с Валентиной Константиновной именно так и произошло. Ведь пришла она в поэзию сравнительно поздно, в 46 лет. Хотя суть здесь не в возрасте, а в эпо­хе.

Это был 1986 год. Время слома созна­ния целого народа, когда новые ценности еще толком не успевали оформиться, а старые рушились на глазах. В этот пери­од инженер из отдела главного энергетика СХК Валентина Самойлова почувствова­ла непреодолимое желание сказать свое слово. Стихи не давали ей покоя, рва­лись наружу и лишали сна. Она словно торопилась рассказать правду, защитить от нападок свое время и поколение. Как хранитель неких знаний, мыслей и опыта, она хотела донести их до потомков. При этом «огненно пролетарской» тематики у нее никогда не было. Разве что стихотво­рение «Выбор» имело некоторую полити­ческую окраску:

Я на левом стою берегу.

От неправды его берегу.

Так и родилась северская поэтесса Валентина Самойлова. Потом было еще много разных стихов, радостных и груст­ных, о любви и человеческих чувствах. Она вела лирическую летопись Северска, берегла память о войне и народе-победителе, дарила вдохновение друзьям, современникам, детям и любимому мужу.

Сегодня Валентина Константиновна с юмором говорит о своем позднем поэти­ческом прозрении, называя сей феномен «задержкой в развитии». Хотя она выпу­стила авторский сборник стихов «Через меня проходит мирозданье». Ее публику­ют в областных и ведомственных поэти­ческих альманахах, на ее стихи написано около 30 песен. А в 2001 году она стала лауреатом премии главы администрации ЗАТО Северск «За мастерство и творче­скую инициативу».

Получается, совсем не важно, слабым или нет обладает голосом человек. Он все равно будет услышан, если это голос поэта. Прощаясь с Валентиной Констан­тиновной, я попросила сборник ее сти­хов. По дороге не удержалась и погадала, как в юности. Но загаданная страница вновь вернула меня к миссии поэта:

Вне времени, пространства и успеха,

С бессонницей в обнимку до утра,

Чтобы слеза или крупица смеха

Образовалась в кончике пера...

Чурсинова И.

//Диалог.- 2012.- 29 июня.- С. 17.