МБУ «Центральная городская библиотека»

Зажечь лампаду.

История Иглаковской Пророко-Ильинской церкви

Село Иглаково, улица братьев Иглаковых, Иглаковы - эти названия и фамилии не раз уже встречались на страницах северских газет. Но "игольчатые" слова вновь и вновь заставляют вернуться к ним, к их истокам, к их корням, еще раз перелистать пожелтевшие страницы архивов, взять в руки старые фотографии. Заставляют так же, как притягивают упоительные, незабываемые рассказы старожилов села Иглаково. К примеру, Клавдии Никитичны Иглаковой, разговор которой созвучен весеннему многоголосию, где неразрывно сплелись мудрость прожитых лет и веселая поговорка - частушка, полная неиссякаемого оптимизма. А добрые, с лукавинкой, глаза Александра Ивановича Иглакова! Их невозможно забыть, так же как и его воспоминания, слушая которые, как бы перелистываешь летопись старинного села.

Иглаково, расположенное, как гласят архивные документы, "в 14 верстах от города Томска", стало известно как уже существующая деревня с 1746 г. Но только с постройкой в 1862 г. здесь церкви Святого Пророка Ильи Иглаково получило новое благозвучное звание - село.

Это был не просто однопрестольный храм, стоявший в центре села и разделявший его на Верхний и Нижний края. Это был центр прихода, включавший почти всю "северскую" территорию: село Иглаково, деревни Белобородово, Чернильщиково, Попадейкино, Песочки. Пророко-Ильинская церковь была не просто институтом православного учения, но и выполняла в какой-то степени функции гражданских учреждений - и современного ЗАГСа, и статистического бюро. В церковных книгах учитывалось все: факты рождения и смерти прихожан, даты венчаний и количество домов в селениях, национальность и сословие, возраст и вероисповедание каждого жителя наших "северских" деревень. Так, перелистывая "клировые ведомости" за 1902 г., мы узнаем, что Иглаковский приход насчитывал 866 душ мужского и 871 - женского пола прихожан, проживавших в 216 дворах.

Кроме того, Пророко-Ильинский храм стал архитектурным, эстетическим и культурным центром для крестьян наших деревень. А что говорить об иглаковцах! Все пути сходились в храме, вся жизнь села неразрывно была связана с ним. Церковь была духовным мирообъемлющим началом, поддерживавшим жизнь села.

Попробуем же по кирпичику восстановить историю церкви Святого Пророка Ильи села Иглаково: по рассказам старожилов, очевидцев, архивным документам, ранее опубликованным работам этнографа П.Е. Бардиной.

Перелистывая пожелтевшие, отмеченные двуглавым орлом листы церковных ведомостей за 1899 г., находишь, казалось бы, сухие строчки: "Церковь первая, построена в 1862 г. на средства благотворителей по благословению Епископа Томского Порфирия и освящена в 1863 г.". Но за этим фактом скрывается радость долгожданного обретения храма, ведь и Белобородово, и Иглаково, и Чернильщиково - старинные пригородные деревни, появившиеся еще вXVIII в., до 1810 г. относились к приходу Спасской церкви (село Спасское, ныне Коларово), а до 1862 г. - к приходу Градо-Томской Знаменской церкви. Но как далеки были эти храмы от наших деревень! И, несмотря на строгий учет Тобольской епархией каждого жителя деревень, несмотря на постоянные предписания выслать в Белобородово и Иглаково священника для отправления церковных служб, наконец, несмотря на величественные красоты обеих церквей, белобородовцы и иглаковцы были в них очень редкими посетителями. Тем более что такие службы, как крещение, венчание, отпевание, считавшиеся в крестьянском быту обязательными, до строительства церкви в Иглакове жители местных деревень совершали в монастырской часовне на Архимандритской заимке, недалеко от д. Белобородово.

Так что Иглаковский храм был воистину долгожданным! Видимо, поэтому, когда 25 марта 1863 г. Пророко-Ильинскую церковь постиг пожар, она, "по ходатайству прихожан", не только была восстановлена, но "перестроена и расширена в длину на 5 ар­шин и ширину на 1 аршин". 12 октября 1863 г. - день освящения церкви - явился ее вторым рождением.

Храм села Иглаково находился на возвышенном площадном месте, хорошо просматриваемом среди деревянных пятистенок, напротив памятника погибшим в годы Великой Отечественной войны иглаковцам. До сих пор старожилы села с любовью вспоминают деревянное здание церкви желтоватого цвета, позолоченный купол храма, крепкую деревянную колокольню, зеленый кедр у входа. Не забудут они и 13 ступенек парадного крыльца, выходивших на центральную улицу села. Из архивных документов известно, что, "кроме сторожки при самой церкви, имелась еще одна сторожка, отдельная, деревянная, очень ветхая". Красивая кованая ограда, обрамлявшая церковь, зелень тополей вокруг нее, позолота купола и крестов - все это, конечно же, оттеняло небольшой храм, делая его красоту неповторимой. А сколько легенд связано с церковным кладбищем, что скрывалось за черной оградой! Здесь покоилось не одно поколение иглаковцев, ведь церковный погост закрыли только в начале 30-х годов XX века. Так, например, Александр Иванович Иглаков вспоминал часовню, в которой находился склеп, где на каменной доске было выгравировано имя некой графини, не то Анны, не то Елизаветы. А вот Александра Прокопьевна Попадейкина поведала рассказ своей матери о садовнице, что работала при церкви. Легенда гласит, что после ее трагической смерти - убийства лихими людьми на санной дороге зимой - она кому-то из иглаковцев приснилась. "Так после этого ee в логотине - низком месте - и нашли. И часовню сделали в ее честь, где и похоронили". Петр Александрович Иглаков, также вспоминая церковное кладбище, упомянул бронзовый крест, стоявший на постаменте из серого камня. Многое, очень многое хранит память, до малейших нюансов, до, казалось бы, неприметных деталей, которые время делает бесценными. И то, что церковный колокол весил 54 пуда, а звонарем при церкви в 30-е годы был Василий Федорович Яковлев, причем звон в хорошую погоду был слышен далеко, и то, что храм мог похвастаться своим иконостасом со старинными иконами в позолоченных окладах, серебристо-вызолоченными Евангелиями, серебряными крестами, - все это стало известно благодаря человеческой памяти.

История любой церкви, особенно приходской, напрямую связана с жизнью и поступками священника, служившего в ней и в конечном счете определявшего ее назна­чение среди крестьянского населения. "Церковные ведомости" конца XIX века сви­детельствуют, что "штат означенной церкви состоял из священника и псаломщика. На средства прихожан для них были построены удобные дома. Церкви была отведена 91 десятина пахотной земли, 8 десятин сенокосных угодий и 20 десятин лесного надела. Причт пользовался только сенокосной землей". Первым священником Иглаковского храма был Кондрат Воронов. Но что это был за человек? Что доброго оставил он на нашей земле? Дальнейшая работа с архивными документами обязательно даст ответ. А пока остановимся на личности другого человека, чья жизнь и поступки до сих пор в сердцах многих иглаковцев. Это священник Пророко-Ильинского храма - Василий Михайлович Жигачев, прослуживший в приходе около 40 лет. Уцелел дом на берегу Томи (ул. Набережная, 33), где он жил вместе со своей семьей: женой Елизаветой Александровной (прихожане ее с почтением называли матушкой) и сыном Леонидом. Иглаковцы до сих пор называют этот дом "поповским". Говорят, что был отец Василий крепкого телосложения, очень высокий, ростом около 2 метров. Сам косил и вел свое хозяйство. А о его силе ходили по Иглакову настоящие легенды. Вот, например, какую историю поведал Александр Иванович Иглаков: "Летом, почти каждое утро, священник Василий Михайлович ходил на реку мыться. На горе, на берегу, лежал всегда камень - большой валун. Так отец Василий клал его на полотенце и нес на себе вниз к воде. А дед мой - Трофим Иглаков, что старостой в Иглакове был, после купания в Томи этот же валун брал, и тоже на полотенце вверх тащил. Вот такое у них негласное соревнование было, силой мерялись". Надо сказать, что священников уважали и почитали, утверждая, что "это первые люди в деревне". Можно с уверенностью сказать, что священник Василий Михайлович Жигачев знал почти всех своих прихожан, особенно если речь шла об иглаковцах. Наверное, не одну тысячу новорожденных ребятишек из Иглакова, Попадейкина, Чернильщикова окрестил отец Василий за 40 лет. Ведь ребенка обязательно нужно было крестить на 8-й день после рождения, чтобы уберечь малыша, по народному поверью, от болезни и сглаза. (Известно, что на церковном кладбище не разрешали хоронить, некрещеных детей). До сих пор у иглаковских жителей в семейных архивах встречаются метрики, выданные отцом Василием, с указанием имен крестивших родителей. А сколько браков благословил отец Василий! Ведь каждый год в Пророко-Ильинской церкви венчалось до 30 пар. Причем священник с пристрастием "воспрошал у молодых" знание молитв и "десятисловия" - десяти заповедей, так как "нельзя было вступать в брак и желать быть родителями, не зная того, в чем следует наставлять детей". За Жигачевым гнали лошадь в любую погоду и из Чернильщикова, и из Попадейкина в случае тяжелой болезни кого-либо из домашних, особенно пожилых, чтобы священник исповедовал перед смертью. Звали его и на погребение, и на поминовение на 9-й, 20-й и 40-й дни.

Родился этот незаурядный человек, оставивший после себя добрые дела и необычные легенды, в 1870 г. в семье священника в селе Булатовское Каннского уезда Томской губернии. Впоследствии закончим Томскую духовную семинарию, а с 1896 г. стал бессменным священником Иглаковской церкви. В 1904 г. был назначен исполняющим дела благочиния 5 округа, таким образом, в его ведение входило, помимо вышеназванной, еще 18 церквей. У него были постоянные благодарности и награды от Епископа Томского Макария, благословение Святого Синода, серебряная медаль на Александровской ленте. В 1907 г. он был назначен членом Епархиального Училищного Совета.

До сих пор старожилы села Иглаково вспоминают проповеди, которые читал отец Василий (многие из них - собственного сочинения) после каждого богослужения, совершаемого в праздничные и воскресные дни в Ильинском храме. На Пасху священник возглавлял крестный ход. Это было незабываемое по красоте зрелище. Иконы из церкви с песнопениями, в которых слышны были голоса многих Иглаковых: Марии, Екатерины, Петра, Трофима, Никиты, заносили в каждый дом, ставили в передний угол, молились и шли в следующий, обходя все дома в селении. Затем этот крестный ход отправлялся пешком по весеннему бездорожью в соседние селения, относящиеся к приходу. Незабываемым и наиболее сильным по эмоциональному воздействию являлось шествие прихожан из церкви в Великий четверг перед Пасхой, после службы, когда с большими предосторожностями старались донести зажженную в храм свечу горящей до своего дома. Наиболее впечатляющими были светящиеся огоньки в руках попадейкинских крестьян, которые отражаясь от речного льда Томи, создавали незабываемый, какой-то особенный благостный свет. С этим светом прихожане шли через реку, неся свечи в специальных стеклянных пузырьках. Копотью этой свечи делали крест в переднем углу над иконами или над входной дверью снаружи - это вселяло надежду на благополучие хозяйства и в будущие времена. Особенно интересно и в то же время тяжело было детям: перед Пасхой они всю ночь должны были присутствовать на службе, стараясь не уснуть. Затем в крынках несли свечи домой. И если ребятня, зазевавшись, не заметив канавы падала, то от непогасшей хоть у одного и ребенка свечи зажигали все остальные.

Престольным праздником в селе Иглаково был Ильин день. Ильин день, в честь Ветхозаветного Пророка Ильи, которому была посвящена Иглаковская церковь, отмечался 20 июля (2 августа). Вытеснив на Руси древнеславянского бога Перуна, заимствовав многие его черты, этот святой почитался как "податель дождя", от которого зависит урожай, а значит, и благополучие крестьян. Илье служили молебны, держали в домах его иконы, а во время засухи совершали крестный ход в его честь. Так, в 1898 г. в журнале "Томские епархиальные ведомости" рассказывалось, что 31 мая жители села Иглаково по случаю засухи просили отца Василия отслужить общественный молебен, а затем крестный ход обошел все село. Похожая на легенду история закончилась тем, что в тот же день обильный дождь оросил землю. В деревне Белобородово жителям пришлось позднее также совершать молебны в честь Святого Пророка Ильи, поскольку спасительна дождь 31 мая деревню Белобородово, и стоящую всего на 5 верст от Иглаково посетил. Обильный ливень, как констатировал журнал, не дал урожаю белобородцев пропасть.

Ильин день и Крещение в Иглаково отмечались широко, с участием гостей со всей округи, когда съезжались родственники и знакомые из всех соседних селений за что и назывались съезжими. Старожилы и сейчас вспоминают: "Гуляли, припасались, гости приезжали из других деревень. Всегда говорили: праздник на дороге – гость на пороге".

В Крещение на реке делали проруби-иордан в виде креста, Василий Михайлович с крестом и молитвами святил в ней воду, и все набирали полные бочки святой воды. Ею лечили и поили больных, окропляли весь двор.

Наверное, не случайно "за труды по церковному школьному делу в 1908 г. священнику Жигачеву преподано Архипастырское благословение, благословение Святого Синода с выдачею грамоты в 1901-1911 гг.". Из архивных материалов известно, что отец Василий сам состоял законоучителем, то есть преподавал: Закон Божий в Иглаковской министерской школе; помогал молодым учителям Анастасии Афониной в Попадейкинской министерской школе и Ефросинье Алексеевой в Чернильщиковской школе грамотности вести занятия. Василий Михайлович был членом испытательной комиссии, экзаменовавшей выпускников Белобородовской церковно-приходской школы, открытой в 1895 г. И сейчас в Томском государственном архиве хранятся сочинения и диктантанты белобородовских ребятишек, написанные сто лет назад: "Во время сенокоса... звенели и ярко блестели на солнце косы отцов и братьев..." Писали такие простые, но мудрые слова: "Бог труды любит", "правда краше солнца", "живи - родителей почитай, умерли - поминай". Причем выпускникам Белобородовской церковно-приходской школы, обнаружившим вполне удовлетворительные познания по русскому языку, систописанию, по славянской грамоте и Закону Божьему, Василием Михайловичем вручались не только свидетельства об окончании учения, но и льготные освобождения от воинской повинности. Ничто не ускользало от пристального взгляда Жигачева: "ни частые дожди и ранние заморозки 1913 г., погубившие огородные овощи", ни то, что "в Иглакове, а особенно в Белобородове, живут небогато, есть много бедных, так как крестьяне хлебопашеством не занимаются, а занимаются различными промыслами и хлеб покупают в Томске".

Пытался отец Василий проводить в наших деревнях и антиалкогольную пропаганду. Особенно боролся он с винокурением и пьянством в д. Белобородово, где существовало 2 питейных заведения и "общественные винокурни, скрытые в потайных местах". Он сам был участковым попечителем при Томском комитете по народной Трезвости, писал на антиалкогольную тему проповеди и беседы, ходил по домам с литературой. Перелистывая документы 1912 г., находишь строчки В.М. Жигачева, которые свидетельствуют, что беспорядки – это не всегда примета только нашего времени: "В последнее время... в некоторых селениях... стало появляться так называемое хулиганство. Деревенская молодежь по целым ночам бесчинствует на улице, поет срамные песни, свистит... Женщины боятся выходить вечером на улицу, деревенские хулиганы срывают с них шапки..." Священник в этом случае выступал перед сельским обществом на сходах, обращался к родителям "хулиганствующей молодежи". В целом же крестьяне, жившие на нашей северской земле, сибиряки, были тружениками, которые не забывали ни о праздниках, ни о молитве. Без молитвы крестьяне не начинали новый день, не выходили в поле, не готовили еду, не благословляли молодых. Обязательными были посещения Иглаковского храма по праздничным и воскресным дням, а для многих - и соблюдением постов. Семейные иконы хранились в каждом доме в переднем углу на специальной полочке - "божничке", а Библия перечитывалась не один раз. Так, Александра Прокопьевна Попадейкина вспоминала, как ее родители перед Пасхой читали Библию: 'Мама читает, отец дела делает, потом менялись". Интересен рассказ Клавдии Никитичны Иглаковой о своей матери, которая в смутные годы гражданской войны заставила красных партизан, «шедших на низ Томи белых офицеров убивать, молиться Богу за блины». "Тогда мама не испугалacь семи вооруженных мужчин, которые зашли к Иглаковым поесть, и говорит: "Кто, Богу помолится, того блинами накормлю".

Все, кроме Ивана Беринцева - коммуниста, помолились и сели есть. Ну, а потом и он перекрестился".

Безусловно, занятые круглый год работами, не всегда крестьяне "бывали у исповеди и святого причастия" (за 1908 г. из 1916 человек не было на исповеди 792), сама молитва и иконы часто использовались только в лечебных целях... Но с полной уверенностью можно сказать, что в целом Иглаковская Пророко-Ильинская церковь была эстетическим и культурным центром прихода. Участив в ее строительстве и ремонте, приходских хорах и крестных ходах, церковные службы, созерцание старинных икон - все это дополняло крестьянскую жизнь, давало ощущение покоя и надежности, вносило в жизнь элементы эстетики.

Судьба Иглаковского храма была жестоко перечеркнута переменами, последовавшими вслед за событиями 1917 года. Пламя Октябрьского зарева не могло не бросить искры и на нашу сибирскую землю. На память приходят строчки северского поэта Михаила Карбышева:

"По России гуляла бесовость,

И отверзши греховно уста,

Позабыв про гражданскую совесть,

Бога, душу кляли и Христа".

Причем коренная сибирская деревня оставалась без своего нравственного оплота - православного храма - постепенно, не сразу, как бы привыкая к долголетней и глубокой болезни.

Начало было положено в 1928 г., когда "все служители культа" - священник Василий Михайлович Жигачев и псаломщик Петр Иванович Пичугин, их жены - были лишены избирательных прав. Видимо, стиснутый клещами тоталитарного уклада, Василий Михайлович Жигачев ради своего единственного сына был вынужден в 30-е годы отречься от церкви. Сын - Леонид Васильевич - мечтал учиться и стать инженером, но ему, как сыну священника, это было запрещено. Наверное, и отрекаясь, он оставался верен Богу и своим жизненным принципам. Позднее семья Жигачевых переехала из села Иглаково в пос. Моряковский Затон. Его дальнейшая судьба - тема дальнейшего поиска. Пока известно только, что корни Жигачевых глубоко были пущены в пос. Моряковский Затон, где всю свою жизнь провел Леонид Васильевич Жигачев и умер глубоким стариком в начале 90-х годов. Был это высокообразованный и воспитанный человек, внуки и правнуки которого до сих пор живут в поселке.

Службы в Иглаковской Пророко-Ильинской церкви проводили присылаемые из Томска священники до 1937 г. До этого времени здесь венчались и крестили детей. После закрытия храма, в этот черный для страны год, крестить иглаковских ребятишек стали в старинном двухэтажном доме, построенном еще в 1903 г. бабушкой Варварой Иглаковой и прозванном за это "варваринским". Старожилы вспоминали, что после священника Василия Михайловича, в 1933-1937 гг., в Иглаковском храме служил отец Михаил, которого в народе прозвали "цыганом" за высокий рост и черные кудри. Несмотря на его арест в начале 1937 г., в Иглаково приехал из Томска другой священник - Адрей Павлович Фадеев. Ольга Ильинична Иглакова вспоминала, что прожил отец Андрей в Иглаково, в ее доме, недолго - с Великого поста 1937 г. до августа этого же года. Был это невысокий, худой старик, носивший кожаную повязку, поскольку был лишен, одного глаза. Жил он скромно, но честно вел службу. А в августе 1937 года приехал за ним "черный воронок". Ольга Ильинична так вспоминает день ареста: "Когда милиция к нам в дом приехала, я сильно испугалась, подумала - за мужем (в ту осень уток нельзя было стрелять, а он перед тем двух убил). Но военные сказали мужу: "Ищи батюшкины вещи". А вещей-то было - корзинка, а в ней худое пальто... Отец Андрей спокойным был, только попросил, чтобы его не забирали, пока Богу не помолится. Так они и ждали, пока он молился на икону Святого Серафима Саровского". Так и остались эта простенькая икона да старая фотография священника в доме Ольги Ильиничны как память о простом и всеми почитаемом человеке. Из архивных материалов стало известно, что последний иглаковский священник Андрей Павлович Фадеев вместе с известным русским поэтом, учителем С. Есенина, Н.А. Клюевым и группой томских священнослужителей был обвинен в антисоветском заговоре и приговорен в 1937 г. к высшей мере наказания.

После закрытия храма был снят и увезен в неизвестном направлении колокол. Некоторые иконы забрали иглаковцы, некоторые были увезены в Томск.

Закрытый храм долгое время использовался как склад, где хранили картофель, зерно, веяли хлеб. Но еще долго собиралась возле церкви на площадном месте молодежь, растягивались меха гармони на вечорке. Еще долго, несмотря на колхозный уклад, не работали на Пасху и соблюдали посты. А когда сбежавшая из колонии "Чекист" группа воспитанников заявила иглаковцам: "Мы белобородовскую церковь сожгли и вашу сожжем", то сам комсорг, позвав ребят из деревни, арестовал злоумышленников. У колонистов были отобраны спички, и на ночь они были заперты в кладовке Иглаковского храма, чтобы одумались: А утром с позором отпущены "на свободу".

Строительство Северска внесло свои коррективы в историю Пророко-Ильинского храма. В 1949 г. в церкви была устроена казарма для солдат из воинской части, работавших вместе с геологами из Ленгипростроя. Первоначально солдат разместили в палатках рядом с храмом. Но поздний сентябрь засыпал палатки снегом, и, как вспоминал Виктор Терентьевич Белобров: "Однажды утром мы проснулись, а палатки ветром сдуло. После этого нас - 40 человек - переселили на жительство в церковь, где были сколочены 3-ярусные нары». Это вызвало недовольство старожилов-иглаковцев, которые не упускали возможность поругать военных за то, что они живут в церкви. Но недолго смотрела на молодых парней одинокая икона, оставленная в храме. Ночью, в ноябре 1951 года, в Пророко-Ильинском храме случился второй за его историю и последний пожар. Возгорание произошло не то от короткого замыкания, не то от печки-буржуйки, которую топили солдаты и сушили рядом одежду. Как вспоминал Петр Александрович Иглаков: "Церковь никому не повредила, ни один солдат не погиб, видимо, дневальный успел всех поднять. Тушить храм было нечем, пожарной части тогда еще не было. Ведрами погремели - и все, на реку за водой бежать далеко. Так и не успели потушить". Все старожилы вспоминают, что горел храм спокойно, тихо и красиво - как свеча.

Храм, посвященный пророку Илье, в селе Иглаково согревал сердца многих людей нашей северской земли 89 лет. Если сравнить с человеком, то была прожита большая, трудная, но удивительно светлая и интересная жизнь. Жизнь, которая навсегда осталась в сердцах и памяти многих старожилов Иглакова, Попадейкина, Чернильщикова, Белобородова .- тех деревень, на традиционном фундаменте которых появился и вырос Северск.

И снова в нашем городе весна... затяжная весна. Она - как пробуждение России. Не сразу бурными разливами тронется с места наше осознание самих себя, своих корней, своей веры. Но скоро снова зашумят листвой тополя, что когда-то окружали Иглаковский храм, и, может быть, в этой весенней музыке мы услышим рассказ церковных деревьев о том, как звонил колокол, как зажигали лампаду в торжественный час.

P.S. Огромное спасибо всем жителям с. Иглаково и д. Попадейкино за предоставленную информацию и фотоматериалы.

Березовская С. В.

//Диалог.- 1999.- 16 апр.- С. 14.

//Диалог.- 1999.- 23 апр.- С. 5.

Пророко-Ильинский храм в Иглаково