МБУ «Центральная городская библиотека»

Слово «война» для 17-летней деревенской девчонки Насти Волковой ни с чем реальным не ассоциировалось, несмотря на то, что отец был на первой германской. Бегут люди, все плачут, кричат, а чего плачут, куда бегут? Ничего не разобрать! Выросшая в семье, где было 10 детей, Настя просто мечтала работать поближе к ребятишкам, поэтому и поступила после окончания семилетки в фельдшерско-акушерскую школу. Поработать, правда, вначале довелось всего лишь год. Война.

«Когда мои девчонки, бывшие сокурсницы, собрались идти на фронт в 1942 году, - рассказывает Анастасия Петровна Гайдукова, - я пошла вместе с ними. Была у меня - спасти братика. Приснился мне раз наш Сашенька весь в крови, а я думаю - как так, братишка там страдает, а я, медик, сижу здесь в тылу. Маме вскоре извещение пришло, что пропал, дескать, ваш сын без вести. Вот его-то искать я и отправилась. Как меня родители уговаривали остаться дома! Говорят, один сын уже погиб, второй пропал - не ходи! Отец все время повторял, что эта война совсем не похожа на ту, в которой ему довелось принимать участие. Он ведь попадал в плен, и никто над ними не издевался. Но у меня была цель и надежда, что все-таки я найду брата. Загрузили нас в «телятник» и повезли. Везли нас на Ладожское озеро»

Оказалась вчерашняя акушерка под Ленинградом, и стала краснофлотцем в составе первого флотского экипажа 160-й отдельной бригады морской пехоты. Поскольку уже имела начальное медицинское образование, то и служила в госпитале. Лечила раненых моряков, работала операционной сестрой, приходилось выхаживать и гражданских, которые падали прямо на улицах от голода. Руки, созданные принимать и пеленать детей, познакомились с оружием, все-таки враг был близок. Вначале выдали Анастасии винтовку, да с непривычки отбила она себе плечо прикладом, пришлось поменять ее на автомат. Стрелять пришлось в районе Петергофа, куда медиков, постепенно приближаясь к Германии, перевели из Кронштадта. Разграбленный Петергоф лежал в руинах, но не это занимало военных – шли постоянные бои. Как-то раз после очередной атаки услышала Настя чью-то просьбу о помощи, пополз­ла на звук, не подумав сра­зу о том, что голос-то с ак­центом. «Я отчаянная была девчонка, смелая, - вспоми­нает Анастасия Петровна, - как услышала, поползла спасать. Гляжу, а это немец лежит на нашей стороне. У него кровь хлещет, просит он перевязать, а я его спра­шиваю: ты меня не убьешь? Он убеждал меня, дескать, зачем же я тебя убивать буду, если ты меня спаса­ешь? Помогла я ему, а по­том мы с ним котелками, из которых ели, поменялись, как бы в качестве доказательства, что никто из нас никому вреда не сделает. Что с немцем этим потом было, я не знаю, а вот котелок находится в музее нашего училища №32».

Войска двинулись дальше, на Берлин, а у старшины второй статьи Волковой сильно воспалилась нога. От­правили Настю обратно в Кронштадт, теперь уже поправ­лять собственное здоровье. Там и встречала она светлый день Победы, там же познакомилась со своим будущим супругом. Свадь­бу сыграли в 1945 году, как говорит­ся, по-королевски: купили пачку мар­гарина, булку бе­лого хлеба, кото­рого за всю войну не видели ни разу, и попили вдвоем чаю. Так началась другая жизнь, мирная.

«Господи, как я хотела дочку, - рассказывает Анастасия Петровна, - я Бога молила посто­янно! Всю беременность могла думать только об этом, и когда акушерка в родильном зале сказала, что у меня де­вочка, я соскочила со стола, чтобы только посмотреть на нее. У нас в семье были в основном девочки, и когда мама родила двойню, мальчика и девочку, отец сказал, что сына заберет домой, а дочь оставит в роддоме. Как я перепуга­лась за сестренку! Предложила маме привезти ее втихаря от отца, да и спрятать на печку. А потом уж как-нибудь разберемся. Так и сделали, а папа потом благодарил нас, что не дали ему грех совершить - бросить ребенка. Всех вырастили, всех на ноги поставили. А я, наоборот, мечтала только о девочке, так она у меня такая умница выросла, заботливая, любящая, это радость моя, золотушечка! Я и в город-то сюда приехала к моей кровиночке».

После смерти мужа Анастасия Петровна Гайдукова пере­ехала из Кронштадта в Кемерово. Но перемена места жи­тельства никак не отразилась на профессии. Всю свою жизнь посвятила она детям, скольким сотням, а может, и тысячам ребятишек помогла появиться на свет - не счесть. Несмот­ря на то, что жить и после войны приходилось довольно тяжело, голые ходили, как сама она говорит (из двух пеле­нок, подаренных от города на рождение ребенка, сшила себе рубаху), любимому делу не изменила. Правда вот, с мечтой о высшем медицинском образовании пришлось по­прощаться - студентку молодая семья бы не потянула.

С 1987 года Анастасия Петровна - жительница Северска, каждое 9 мая эту сухощавую женщину можно было увидеть на центральной площади в неизменной, с военных времен оставшейся матроске. На груди красуются орден Отечественной войны, медали «За победу над Германи­ей», «За оборону Ленинграда» и все юбилейные. Сейчас, к сожалению, передвигается она с большим трудом, под­вели так любившие танцевать ноги. И опасается, что в этом, юбилейном году не удастся даже постоять рядом с праздничной колонной.

Фото из семейного архива А.П. Гайдуковой.

На фото: в роддоме Кронштадта.

Матвеева Н.

//Новое время.- 2005.- 21 апр.- С. 13.