МБУ «Центральная городская библиотека»

Весть о смерти - всегда плохая весть. Но хуже всего, что это величина неизменная, она непоправима и конечна. Все. Дальше ничего... Но как это принять? И как смириться? Шок сменяют боль и отчаяние. И не дает покоя осознание чудовищной несправедливости. Так не должно быть! Как утешение приходят мысли о Высшей Воле и Вечной Жизни. Но путаются чувства... И сбивчиво произносишь фразы согласно ритуалу про соболезнование и горечь утраты... Но разве это то, что мы действительно чувствуем?

В приемной института все так же, как было при жизни Георгия Кириллови­ча. На двери кабинета вывеска «ПК. Жерлов, директор НИИ гастроэн­терологии СибГМУ, заслуженный врач России, доктор медицинских наук, профессор». В этом статусе выдающийся  врач, хирург и ученый работал последние шесть лет. Правда, на та­бличке не хватает звания «Заслуженный деятель науки РФ», которое было присвоено Жерлову еще в 2004 году. Но, видимо, этот человек официальные регалии главными ценностями и достижениями для себя не считал.

Жерлов любил и ценил жизнь. Он не мечтал с детства стать хирургом, нет. Он страстно увле­кался спортом, учебой, музыкой, литературой, иностранными языками, то есть всем тем, что было ему доступно. И еще он был убежден в том, что человеческая жизнь - это великий дар, и если этому дару угрожает хоть какая-то опас­ность, надо действовать. И он действовал. Еще мальчишкой он заступался за слабых и дрался в кровь, если нужно было защитить друга. Он был старшим сыном в семье, где нельзя было оста­вить в беде ни трех младших сестер и брата, ни больного, стареющего отца. Возможно, тогда он и научился безоговорочно брать на себя ответ­ственность за всех, кто жил рядом с ним.

Конечно, с возрастом поутихли и детский пыл, и юношеский максимализм, пришли сдержанность и умение принимать взвешенные решения. Но осталось то, что ученики Георгия Кирилловича впоследствии назовут «вирусом Жерлова». Он не умел и не хотел отступать перед смертью. Брался за самые сложные опе­рации, когда другие хирурги опускали руки. И за операционным столом он боролся за жизнь пациента до конца, понимая, что хирургия - часто единственный шанс победить болезнь, а он, Жерлов, - последняя надежда человека на выздоровление.

Более осторожные коллеги иногда советовали не рисковать, особенно когда шансов на успех было мало. При этом любая неудачная операция в обязательным порядке плохо отражалась на карьере или добром имени врача. Но Жерлов практически спорил с фактами. Спорил, когда из Новосибирска муж привез умирающую жену, которой отказались помочь как в родном городе, так и в ведущих клиниках Москвы. Диагноз - рак. Женщина уже не могла самостоятельно пере­двигаться. Но через два месяца после операции она вернулась к нормальной жизни. Не смущали Жерлова и отрицательные результаты других хи­рургов, когда считалось, что все методы лечения исчерпаны. Одной из его пациенток ранее было сделано 11 операций, но желаемого эффекта врачи не достигли. Попав в клинику Георгия Ки­рилловича, больная выздоровела.

Все это больше походило на чудо, чем на повседневную работу хирурга, пусть даже талант­ливую и виртуозную. Поэтому и рождались леген­ды. Они распространялись среди страждущих, и в клинику гениального врача стремились попасть больные не только из российских городов. Если открыть книгу отзывов, то можно увидеть почти всю географическую карту нашего бывшего со­ветского пространства. Действительно, Жерлов не отказывал никому, кто нуждался в его помощи, он спасал другие жизни, видя в этом смысл своей. Возвращая здоровье людям, он верил в успех сам и вселял эту веру в своих пациентов. И казалось, не было такой силы, которая смогла бы ему помешать, сломать его волю, уверенность и целеустремленности,- по крайней мере, ее не было на земле.

Сейчас рабочий кабинет Жерлова пуст. Но все, что когда-то окружало его во время работы, продолжает оставаться на своих местах. На стене - дипломы и фотографии, говорящие о знаковых событиях и встречах в жизни Георгия Кирилловича. Инте­ресен тот факт, что среди снимков, где Жерлов запечатлен вместе с именитыми и публичными людьми, есть фотография, на которой он обни­мает маленького скромного человека. Это кумир Жерлова, легендарный хирург Шалимов. Они встретились как равные на одной из междуна­родных конференций. Но в далекие 70-е, когда Жерлов начинал работать рядовым хирургом в районной больнице г. Петровск-Забайкальска, Шалимов уже был опытным врачом с мировым именем и руководил больницей. Тогда Георгий Кириллович только издалека восхищался своим учителем и мечтал быть на него похожим.

Что же касается дипломов, то это особая тема для разговора. Все их не перечислишь, но ими отмечены этапы и вехи становления того главного дела, которому Жерлов посвятил большую часть своей жизни. Ведь еще в 1984 году в Северске не было ни научно-исследовательского института, ни гастроэнтерологического центра, ни школы врачей-хирургов. Теперь в маленьком сибирском городе находится первый за Уралом НИИ гастроэн­терологии, с экспериментальными лабораториями и клиническими подразделениями. В течение года более 1200 пациентов могут получить стационар­ную медицинскую помощь. По профессиональному уровню работающих здесь специалистов и качеству обслуживания пациентов - это одна из лучших клиник Сибири. Из 16 лечащих врачей - шесть докторов медицинских наук и восемь кандидатов. Больным предоставлены комфортныеусловиядля лечения, сотрудникам - самое современное диа­гностическое и операционное оборудование. При этом - серьезная академическая база, огромный объем и эффективность научных исследований, главный смысл которых в быстрейшем практическом применении

Сама идея создания специализированного цен­тра хирургической гастроэнтерологии возникла у Георгия Жерлова еще в Забайкалье, причем этого требовало время и проблемы здравоохранения. Дело было новое, а молодой кандидат медицинских наук проявил тогда исключительное упорство и спо­собности к эксперименту. Большой удачей стало назначение Жерлова на должность заведующего 1-м хирургическим отделением городской боль­ницы № 2 Северска. Особую роль в этом сыграл ГЦ. Домбаев, возглавлявший тогда клинику общей хирургии Томского мединститута. В принципе, благодаря его рекомендации Георгий Кириллович был приглашен работать в наш город.

С этого времени Жерлов смог всецело зани­маться любимым делом, и хирургия стала его судь­бой. Без нее он не мыслил своего существования. Она составляла содержание каждого его дня, была его трудом и отдыхом, заботой и радостью. Это был постоянный поиск новых методов диагностики и хирургических технологий в лечении заболева­ний органов пищеварения. Он не терпел застоя в работе, всегда активно отзываясь на все новое, что только появлялось в практике отечественных и зарубежных клиник. Жерлов одним из первых стал развивать технологии органосберегающей хирургии, работал над внедрением эндоскопиче­ской техники. Личный вклад Георгия Жерлова в практическую хирургию подтверждают 80 патентов и авторских свидетельств. А его 15 монографий и 350 научных публикаций - это не только теорети­ческие изыскания, но и реальная, практическая помощь больным.

Опыт и талант Георгия Кирилловича особенно ярко проявлялся во время выполнения им операций. Каждая из них запоминалась блестящим ма­стерством и часто нестандартным замыслом. В операционной ему не было равных. Максимальная собранность, ясность ума, четкость действий рук и инструментов. Решениео количестве операций в день принималось по обстоятельствам, точнее, по жизненным показателям пациентов. Поэтому их могло быть или две, или больше десяти.

При этом Жерлов прекрасно понимал, что, создавая уникальный институт хирургической гастроэнтерологии, он должен позаботиться и о его будущем. Поэтому с самого начала он не жалел ни сил, ни времени на воспитание и подготовку новых профессиональных кадров. Он был гордым и уверенным в себе человеком, бесконечно влюб­ленным в свое дело, но никогда не ревновал свое детище к новым специалистам. Наоборот, под его руководством в Северске выросла целая плеяда хирургов-гастроэнтерологов, было защищено 13 докторских и 50 кандидатских диссертаций. Еще в 1993 году Георгий Кириллович стал заниматься преподавательской деятельностью. Он возглавил курс хирургических болезней ФПК Сибирского государственного медицинского университета. Его лекции прослушало более 400 врачей из разных городов Сибири.

Все, кто работал рядом с Жерловым, вспоминают о нем как о личности боль­шого масштаба, человеке широкой . и открытой души. Он всегда делился своими знаниями, был внимателен и предупре­дителен к своим подчиненным, часто прощал им их маленькие слабости. Единственное, чего он ни­когда не допускал, - это недисциплинированности и равнодушия к пациентам. Здесь он был строг и спрашивал жестко. В принципе, он требовал от своих сотрудников той же самоотдачи, которую проявлял сам.

Однажды всех поразил такой случай. Больную старушку нужно было перевезти с третьего на вто­рой этаж, чтобы сделать УЗИ. Но лифт не работал. Медсестры решили подождать, пока отремонти­руют лифт, и неспешно занялись другими делами. Об этом узнал Жерлов. Не устраивая разноса и вообще не говоря ни слова, он поднял пациентку на руки и сам отнес ее в кабинет ультразвукового исследования. Никаких объяснений и разбира­тельств далее не последовало, но каждый извлек серьезный урок из этого случая. Человек на своем месте должен сделать все от него зависящее, тем более врач, деятельность которого изначально посвящена больному.

Так жил и работал Жерлов. Клятву верности медицинскому делу он пронес до конца своих дней и до последних минут своей жизни трудился. Его новой идеей и сферой научных поисков была трансплантация печени. Такую операцию ждут ты­сячи больных, но это очень сложное направление. В России по пересадке печени было проведено всего 100 успешных операций, и то только в Москве. Но Жерлов верил в будущее своего института, в про­фессионализм своих коллег, поэтому не оставлял эту почти фантастическую мысль и искал пути ее практического решения.

Мало кто знает, что Георгий Жерлов - легенда нашего города, человек, спасший сотни человече­ских жизней, в последние четыре года сам тяжело болел. Он боролся со своим недугом стойко и сдер­жанно, никому не позволялось на эту тему даже го­ворить. Пожалуй, только близкие и родные Жерлову люди видели его переживания. Большинство же северчан ждали от него помощи. И он торопился. Торопился успеть. Его работоспособность удивляла и вызывала уважение. С каждым годом он прово­дил все больше операций, публиковал научные ста­тьи и монографии, совершенствовал техническую базу института. Он еще много хотел сделать, но не успел... Георгий Кириллович умер в своем рабочем кресле, за своим рабочим столом...

Уже после трагических событий Надежда Жерлова рассказала об одном интересном факте. Ей, как самому близкому и дорогому человеку, Георгий Жерлов доверял все свои сокровенные мысли и чувства. И вот как-то раз он заговорил о том, что хочет опубликовать автобиографическую повесть ее отца, сибирского писателя - Михаила Мельчакова. В сборник также должны были войти и несколько его стихов, ранее нигде не печатанных. Суть желания своего мужа Надежда Михайловна поняла, поскольку Жерлову всегда нравилась по­эзия. Но сегодня она вспоминает только об одном стихотворении, судьба и смысл которого стали поч­ти символичными. Это стихотворение «Две даты» Георгий Кириллович случайно нашел в записях Мельчакова уже после его смерти и очень долго чи­тал. Читал и снова перечитывал рукописные строки, как будто хотел запомнить. О чем он тогда думал, мы уже не узнаем. Но мы можем попытаться это понять, если сами вчитаемся в строки откровения простого сибирского писателя.

Две даты

Сойдут на нет житейские дороги.

Закончим жизнь когда-то я и ты.

В какой-нибудь газете некрологи,

А на могилах свежие цветы.

Цветок прильнет к холодному надгробью,

Где высечены раз и навсегда

Две даты и, как мостика подобье,

Тире, соединившее года.

Тире - черта, штришок едва заметный,

Земной наш путь с начала до конца.

Вся наша жизнь, весь бег наш эстафетный

В одном коротком росчерке резца.

Что шепчет, глядя на тире, потомок?

Зачем ты умер? Иль зачем ты жил?

Штришок короткий, неглубокий, тонкий.

Каким был тот, кто здесь под ним почил?

Была ли жизнь твоя теплом и светом?

И идеалы были ль высоки?

Возьмут ли дети их как эстафету

Из тихо опустившейся руки?

Чурсинова И.

//Диалог.- 2008.- 25 июля.- С. 5.