МБУ «Центральная городская библиотека»

БОРИС АБРАМОВИЧ ВИГДЕРГАУЗ. ПОЛКОВНИК МЕДИЦИНСКОЙ СЛУЖБЫ В ОТСТАВКЕ. КАВАЛЕР ОРДЕНОВ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ I И II СТЕПЕНЕЙ, МЕДАЛЕЙ «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ», «ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ВАРШАВЫ», «ЗА ВЗЯТИЕ БЕРЛИНА», «ЗА ПОБЕДУ НАД ГЕРМАНИЕЙ» - ВСЕГО 24-Х БОЕВЫХ И ЮБИЛЕЙНЫХ НАГРАД СССР, РОССИИ, БЕЛОРУССИИ. В НАШЕМ ГОРОДЕ - С 1950 ГОДА. ДО 1978 ГОДА СЛУЖИЛ НА РАЗЛИЧНЫХ ВОЕННО-ВРАЧЕБНЫХ ДОЛЖНОСТЯХ, С 1978 ПО 2003 ГОД - ГРАЖДАНСКИЙ ДОКТОР. ОСНОВАТЕЛЬ ВРАЧЕБНОЙ ДИНАСТИИ, НАСЧИТЫВАЮЩЕЙ ПОКА ТРИ ПОКОЛЕНИЯ СЕВЕРСКИХ ВРАЧЕЙ ПО ФАМИЛИИ ВИГДЕРГАУЗ.

Он завершил войну - в буквальном смысле слова - на ступенях Рейхстага. Той самой имперской канцелярии, кото­рая четыре долгих года была для нашего народа символом всего самого чудовищ­ного, а затем, уже поверженная, стала одним из символов Великой Победы. Его однополчане первыми ворвались в Рейх­стаг и водрузили над ним Знамя Победы. И его однополчане в большинстве своем там и полегли. Его же судьба пощадила, как щадила все два года, проведенные на передовой. Он - это наш земляк, отдав­ший городу более шестидесяти лет само­отверженного труда, основатель уникаль­ной врачебной династии доктор Борис Абрамович Вигдергауз.

Такая вот война

Великую Отечественную войну Бо­рис Вигдергауз встретил, едва закон­чив второй курс Третьего московского медицинского института. Последним экзаменом, который сдал в столичном вузе молодой студент, был экзамен по марксистко-ленинской философии.

Именно вместе с преподавателем этого предмета студенты-медики отправились в военкомат сдавать уже совсем другой -практический экзамен на верность стра­не победившего социализма... Сейчас, в годы постоянно меняющихся политиче­ских векторов, сложно сказать, насколь­ко ортодоксально тогдашний молодой медик оставался верным идеалам комму­низма, но можно смело утверждать, что и клятве Гиппократа, и воинской присяге Борис Вигдергауз остался верен и по сей день.

Свой боевой путь он начал в 1943 году под Старой Руссой в составе 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой ди­визии под общим командованием марша­ла Конева. Он и еще 24 молодых медика, закончившие ускоренные высшие  медицинские курсы, получили офицерские звания и направления в войска. На войну. Многие - на смерть.

Два долгих года мотала фронтовая судьба дивизию Бориса Вигдергауза по различным фронтам, отдавая предпо­чтение северо-западному и западным направлениям: Прибалтика, Белоруссия, Польша, Германия...

Кстати, именно в Белоруссии он встре­тил своего «первого сына». К эшелону, в котором ехал 756-й полк, подошел маль­чишка по имени Жора. Незадолго до этого поезд, в котором мальчик ехал со своими родителями, разбомбили немцы, и он - весь в лохмотьях - подошел к моло­дому Вигдергаузу со словами: «Дяденька офицер, возьмите меня к себе, иначе мне не жить». Посовещавшись с товарища­ми, Борис Абрамович принял решение сделать мальчика сыном полка. Сын этот дошел с полком до самого Берлина, отли­чился при его штурме и много лет после войны поддерживал связь со своим ар­мейским папой - доктором Вигдергаузом.

В преддверии светлого праздника Дня Победы мы расскажем вам лишь о не­скольких страницах жизни этого заме­чательного человека - Солдата, Доктора, Отца, Основателя династии. О несколь­ких последних днях той великой войны и о многих годах его мирной жизни.

А по большому счету речь пойдет лишь об одном дне той весны 45-го. Пом­ните, как в песне? «Мгновенья раздают кому позор, кому - бесславье, а кому - бессмертье...» И пусть это будет не в рифму, но я бы добавил: «...И предопре­деляют жизнь».

Егоров и Кантария

Не знаю, как вам, уважаемые читатели, но словосочетание «Егоров и Кантария» для меня, познававшего войну только по книжкам или фильмам, сродни чему-то вроде «дважды два четыре» или «Земля имеет форму шара». Для нашего же героя Бориса Вигдергауза фамилии Егоров и Кантария - не слова из школьного учеб­ника, а имена его боевых товарищей, его однополчан:

- В конце апреля 1945 года мы выш­ли к центру Берлина. Особо жаркие бои наш полк вел за бывшую резиденцию Геринга - здание, расположенное бук­вально в двухстах метрах от Рейхстага. Каждое окно, каждое пробитое нашими снарядами отверстие в стене этого дома было превращено немцами в пулеметное гнездо. Пули свистели так, что не только атаковать, головы поднять было нельзя. Если меня спросят, что такое ад, то я ска­жу: «Ад был именно там!» Наши солдаты шли в атаку, их поддерживали огнем со всех сторон, но и встречный огонь был таким, что раненых с поля боя не удава­лось достать по нескольку часов. Числа, наверное, 30 апреля наш полк занял-таки резиденцию  рейхсмаршала,  а также  и здание посольства Швейцарии, где мы разместили свой полковой госпиталь. В резиденции же «толстопузого» располо­жился штаб нашего полка во главе с пол­ковником Зинченко - впоследствии пер­вым комендантом Рейхстага. Именно там из наших полковых разведчиков и была сформирована группа бойцов, которой было поручено водрузить красное зна­мя над оплотом врага. Егоров, Кантария, Макаров, парторг нашей роты Сьянов...

- Но ведь в официальной истории почему-то остались только Егоров и Кантария... - перебиваю я уважаемого вете­рана.

-  Это, наверное, немного другая исто­рия...

Глава короткая, как тост

-  А вечером того же дня, 1 мая, мы пили, - вспоминает Борис Абрамович.

-  Пили прямо в Рейхстаге, где все еще пахло дымом, а еще больше - порохом и кровью. У немцев там были неплохие запасы продовольствия, особенно вина. Мы пили сразу через несколько часов по­сле войны. И вы не поверите, но главным вопросом, который мы обсуждали перед этим, был вопрос - обвалится ли Рейх­стаг? То есть где пить - внутри здания или на ступеньках? Решили пить внутри

- кому суждено быть повешенным, тот не утонет. За что пили? За Победу, конечно! Тост - короткий, как выстрел.

О ценности жизни

Борис Абрамович не считал, сколько наших раненых солдат прошло через его руки. Скольких из них удалось спасти, скольких, увы, нет. Какие-то эпизоды помнятся ему отчетливо, другие - стерлись из памяти. Он хорошо помнит свое­го первого смертельно раненого - офи­цера с полностью снесенной грудной клеткой, который затих буквально у него на руках. Много смертей повидал Борис Вигдергауз за два свои года войны, но более всего запал ему в душу самый по­следний день:

- Всем было ясно, что война окончена. Рейхстаг был окружен, и засевшим в нем гитлеровцам было неоткуда ждать помо­щи. Поскольку сдаваться они не захотели, то можно было либо взять их измором, а проще всего - разбомбить этот Рейхстаг к чертовой матери вместе с этими фана­тиками. Однако приказ Жукова был ка­тегоричен: только штурм, и не позднее 1 мая. Я не знаю, чья это была инициа­тива - Жукова или кого-то еще выше, но ради «юбилейного штурма» там лег почти весь наш полк, почти вся дивизия. Много, очень много моих друзей погибло там, в двух шагах от Победы.

Не мне судить. Пускай о войне судят лишь те, кто воевал. Возможно, кто-то невоевавший и скажет: мол, покоренный Рейхстаг со знаменем на куполе - это красивый символ, и потеря нескольких «лишних» полков на фоне многомилли­онных потерь за все годы войны - это мизер. Может быть, и так. Но мне почему-то показалось, что доктор Вигдергауз дума­ет иначе. Он, потерявший счет смертям на войне, не утерял ценности каждой отдельной человеческой жизни. Он не разучился думать, что смерть - это всегда противоестественно, что жизнь каждого - ценна и уникальна, и за нее нужно всег­да бороться. Наверное, именно поэтому старший лейтенант медицинской службы Борис Вигдергауз после окончания войны остался доктором на всю жизнь. Отслу­жив 35 лет в армии и уволившись в зва­нии полковника, он еще более четверти века работал уже гражданским доктором в нашей городской больнице.

И сыном, и делом

Судьба человека. Как много таится за этим внешне простым словосочетанием. Многие из нас оставляют в жизни замет­ный след, мы помним о таких людях, пом­ним их дела, свершения, помним добро, которое они принесли в этот мир. Доктор Вигдергауз не просто принес добро ты­сячам людей, не просто сохранил чье-то здоровье, не просто спас чьи-то жизни. Борис Абрамович основал в нашем горо­де целую врачебную династию: один из двух его сыновей - Михаил Борисович - руководитель крупного подразделения нашей клинической больницы. Внуки Бориса Абрамовича - Наталья и Роман - тоже не ищут в жизни простых путей, а продолжают традицию, заложенную де­дом. Она - доктор, он - фельдшер скорой помощи.

Да простит меня наш уважаемый ве­теран, но рискну предположить, что эта династическая традиция - в том числе и ответ на главную его боль, в том числе и следствие его нелегкой фронтовой судь­бы. За всех, кого не спас тогда, во время войны, военврач Борис Вигдергауз, за всех, кого он хотел, но просто не мог спа­сти, за всех бойцов 756-го полка 150-й ди­визии, погибших при штурме проклятого Рейхстага, за всех за них и их потомков он работал все эти годы после войны. За них в том числе спасают жизни и здоровье людей его сын, его внуки и, быть может, будут спасать и его правнуки.

Недаром в декабре прошлого года, на праздновании 60-летия КБ-81, главврач больницы Виктор Воробьев сказал о ди­настии Вигдергаузов: «Мы все гордим­ся, что в нашем городе в нашей больни­це есть такая замечательная семья. Эти люди действительно преданы своей про­фессии, своему долгу, это люди, на кото­рых всегда можно рассчитывать и нам, их коллегам, а главное - жителям Северска. И особые слова благодарности следует адресовать основателю этой династии, настоящему врачу и искреннему челове­ку - Борису Абрамовичу Вигдергаузу».

Дай бог вам здоровья, Борис Абрамо­вич. Вам и всей вашей семье.

Фото из семейного архива Бориса Абрамовича Вигдергауза.

Маратов Р.

//Диалог.- 2012.- 27 апр.- С. 10.