Боец Наташа
У войны неженское лицо. Но без женщин Великую Отечественную мы бы не выиграли. Это факт. Они не только заменили мужчин в поле и у станков, но и под пулями выносили раненых с поле боя, строили оборонительные укрепления, дороги и переправы. Как переносили хрупкие 18-летние девчонки военные тяготы, можно написать не одну книгу. Кое-что из своей фронтовой биографии нам рассказала Наталья Петровна Родина, заслуженный врач России, почетный гражданин Северска.
Наталья Петровна с детства мечтала стать врачом. Документы в ленинградский институт подала на следующий день после выпускного бала - 22 июня 1941 года. Ее приняли, но до города на Неве она не доехала. В районе Волхова на станцию налетели немецкие бомбардировщики...
- В этот день, 28 августа 1941 года, с юга замыкалось кольцо блокады Ленинграда. И если бы я выехала чуть раньше, могла оказаться в осажденном городе, - говорит ветеран.
Наташа вернулась домой. Год проработала учительницей начальных классов. А когда в 1942-м вышел приказ Сталина брать женщин во вспомогательные войска, не задумываясь, написала заявление с просьбой отправить ее на фронт. Но она попала в 140-й отдельный мостостроительный батальон 2-й гвардейской армии. В нем трудились солдатики лет за сорок да молодые девчонки. Через болота и леса строили подъездные пути к Ладоге, той самой дороге жизни, о которой так часто рассказывают военные хроники. Зимой по льду, а летом на катерах через озеро в голодный, полуразрушенный, но не сломленный Ленинград доставлялись продукты и боеприпасы, оттуда вывозили больных, стариков и детей.
Труд тяжелый - грязь, комары. Правда, немцы практически не бомбили затерянный в лесу батальон. Да и кормили хорошо.
- Каши с тушенкой полную миску с горкой накладывали, - вспоминает Наталья Петровна. - А вот помыться после рабочего дня было негде. Выдавали маленький кусочек черного хозяйственного мыла. Им и мылись, и стирались где-нибудь в ручье. Раз в неделю ходили в баньку в соседнюю деревню. Она нам хорошо настроение поднимала. Намоемся, напаримся, отстираем свои гимнастерки и - за самовар. А вообще, посмотрите фильм «А зори здесь тихие». Это же практически про нас...
Но один банный день в неделю не спасал. Во время войны девчата переболели и педикулезом, и фурункулезом, и чесоткой.
- Бывало, волосы на голове от вшей шевелились, - рассказывает Наталья Родина.
Но вот что удивительно, за всю войну девушка ни разу не простудилась. Даже насморка не схватила. Хотя и в шалашах жили, и работали на морозе, и прошагали в пудовых от слякоти валенках и промокшей одежде не один десяток верст. Война закалила.
Понятно, что ни перчаток, ни рукавиц девушкам не выдавали. И нежные ручки покрывали приличные мужские мозоли. Но все менялось. Со временем из госпиталей в батальон приходило пополнение. После ранений бойцов списывали с фронта, и они заменяли девушек на тяжелых работах. Так постепенно боец Наташа сначала стала регулировщицей, а потом и секретарем при штабе армии. А бывало, что и на часах ночью приходилось стоять - охранять расположение части на хуторе.
- Я тогда не столько немцев боялась, сколько волков... - вспоминает ветеран.
Оккупантов она впервые увидела под Сталинградом. Пленных. Бескрайняя степь, и по ней растянулись нескончаемые колонны фрицев. Оборванные, укутанные в какое-то тряпье, ноги обмотаны соломой. Они уже не напоминали ту энергичную победоносную армию, вторгшуюся в наши пределы. А были похожи на армию другую, наполеоновскую, времен 1812 года, в спешке покидающую Москву. В тот момент девушка не чувствовала к завоевателям ни жалости, ни злобы. Они вызывали у нее скорее любопытство и какое-то злорадство - навоевались...
В отличие от замерзающих под Сталинградом немцев у советских войск с экипировкой все было в порядке. Девчатам выдали новые полушубки, шапки-ушанки, валенки. Правда, когда их отправляли в Москву, валенки эти украли в одной из бань. Только в самом начале войны с обмундированием было туговато. Тогда еще женской военной формы не ввели, и всем выдали мужские галифе. Да еще сапоги кирзовые 42-го размера. Чтобы обувь не болталась на ноге, приходилось по две пары портянок наматывать. А галифе одна сердобольная учительница из соседней деревни перешила на юбки всему женскому отделению. Чулки девчатам заменяли матерчатые обмотки.
- После войны я очень долго не могла привыкнуть к гражданской одежде, - признается Наталья Петровна. - В Раушене (Восточная Пруссия), где мы встретили победу, в штабе армии был вечер. И я впервые за всю войну надела красивое платье, трофейное. Танцую, а мне неловко, как будто я раздетая. За четыре года так привыкла к гимнастерке и сапогам!
Настоящей наградой девчатам после тяжелых трудов и испытаний первых лет войны стал Крым. В ноябре 1943 года готовилось наступление на оккупированный полуостров. На берегах Сиваша, которое еще называют Гнилое море, строительный батальон сооружал переправу для наших войск. 9 мая 1944 года Крым и Севастополь были взяты. Одну из частей оставили строить памятник героям 2-й гвардейской армии. Наталья с девчатами тоже принимали в этом участие. Носили камни, песок.
- Немца еще не выбили с нашей земли, но уже тогда была такая вера, что мы обязательно победим! - вспоминает Наталья Родина.
А потом был заслуженный отдых на берегу моря. Правда, вот какой казус получился. Пришли девчата позагорать, сняли гимнастерки и... уснули. На войне ведь как: любая минутка тишины - где сел, там и прикорнул. Когда каждый день под смертью ходишь или трудишься с утра до ночи, организм цепляется за любую возможность отдохнуть. И не знаю, сколько бы девушки проспали под палящим южным солнцем, если бы не связной их татарин. «Ипташ Наташ (товарищ Наташа)! Ипташ Наташ!» - разбудил он уснувшего бойца. Тогда девчонки сильно обгорели. Специальных кремов не было. Откуда? Врач обработал им ожоги марганцовкой.
О помаде и хоть каком-то макияже девчата даже не задумывались. Для них большим счастьем было раздобыть в медсанбате немного ваты...
- Девушек в вашем батальоне было не так много. А мужчин - добрых три сотни. Вы чувствовали повышенное внимание со стороны сильного пола? - спрашиваем у Натальи Петровны.
- Я слышала о военных романах, о том, как рушились прежние браки. Но мы были более целомудренными. Командиры нас оберегали. Да и особисты следили, чтобы никаких амурных дел. Был у нас сотрудник СМЕРШа Галошин. Такого самодура еще поискать надо. Не дай бог увидит девушку, разговаривающую с кем-то на тропинке, обязательно на профилактическую беседу вызовет.
После войны Наташа еще больше укрепилась в желании учиться в медицинском институте. Видела переполненные госпитали, раненых, потухшие взгляды покалеченных. Война не очерствила ее, девушка еще сильнее стала чувствовать людскую боль.
- Мы учились истово, все лето подрабатывали, - вспоминает Наталья Петровна. - Студенчество у нас было голодное, но счастливое. Нам было чуть больше двадцати. И впереди - вся жизнь...
Новокшонов С.
//Диалог.- 2009.- 8 мая.- С. 5.
