МБУ «Центральная городская библиотека»

Зеленов Марк Петрович. 1918 г. Призван в армию в 1940 году. Службу проходил в 338-м гвардейском истребительно-противотанковом полку. Войну встретил 22.06.1941 г. на берегах Буга в районе Ровно, Дубно. Участвовал в обороне Киева, Сталинграда, в боях по освобождению Домбасса, Прибалтийских республик. В боях в Восточной Пруссии, в штурме крепостей Кенигсберг и Пилау. Войну начал рядовым разведчиком. В ходе Сталинградской битвы стал офицером, начальником разведки полка. После демобилизации в 1946 году учился, работал директором РУ и на СХК. В 1963 году вновь призван в армию. В 1984 году в звании полковника вышел в отставку. Награжден орденами «Отечественной войны» I и II степени, «Красного Знамени», «Красной Звезды», «Октябрьской революции», «Знак почета» медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией». Почетный гражданин г. Северска. 35 лет возглавляет городской совет ветеранов.

Родился в семье горного мастера в глухом таежном краю за три дня до Покрова - об этом узнал из бабушкиных записок. Родители, заглянув в церковные святцы, нарекли Марком, о чем нареченный ни разу не пожалел. Имя православное, звучное, редкое, сочетаемое с такими известными фамилиями, как Твен. Шагал, Аврелий. Созвучное с Марксом и Марсом. Говорят, что произошло оно от греческого корня "молоток", а в гороскопах носитель этого имени характеризуется как трезвый, практичный и само­стоятельный человек. И быть бы ему, наверное, горняком, если бы не война. Уже и попробовал себя на золотых приисках, и в топографический техникум поступил, специальность аэрофототопографа освоил, побывал в экспедициях, летал и с высоты фотографировал землю родную сибирскую, а также далекую якутскую и монгольскую. Но срок пришел - служить пошел. А тут и непрошеный гость из Германии нагрянул. Марк не участвовал в боях лишь 42 дня из 1376-ти - время переезда на другие участки фронта. Журналисты часто просят его написать воспоминания о войне. Но не нашелся пока спонсор, готовый вложить в это деньги. К 50-летию Победы за его "Дороги войны" уже взялось было Ленинградское издательство, да потребовало 15 миллионов предоплаты. Но Марк Петрович до сего дня не теряет надежды увидеть свое рукописное детище напечатанным.

Речь его льется отнюдь не плавно, но когда рассказывает о солдатских буднях, о подвигах и сражениях, то создается впечатление, что это сценарий какого-то фильма. Очень уж ярко живописует, память отличная, истории необыкновенные. Дневников он не писал никогда, но хронологию фронтовую вел исправно. Лет пятнадцать провалялись эти записи на дачном участке. Пора, уж давно пора встать им в боевую шеренгу воспоминаний-мемуаров. А что? Писательский опыт уже есть, вон они, книги, изданные при его непосредственном участии. Мало сказать, при участии. Сколько писано-переписано, сколько перелопачено трудов: архивы, документы, переписка, фотографии, отзывы. У каждой из этих книг, как и у её героев, тоже своя судьба и своя история.

Чтобы понять человека, надо побывать в среде его обитания. В доме № 36 по улице Ленина из первых жильцов остался только Марк Петрович. Трехкомнатная квартира хранит дух 50-х годов. Люстра, купленная женой по счастливому случаю, ковры, популярные в те еще годы, мягкая мебель с обивкой в крупный цветок. И телевизоры, телевизоры, телевизоры. Их оказалось шесть, и ни одного нового, все - старой модификации, маленькие и большие, свои и отданные за ненадобностью детьми. Они скучают по углам и давно уже не радуют хозяина ни яркостью изображения, ни содержанием программ. С тех пор, как умерла Мария Петровна, он не смотрит ничего, кроме новостей и передач Познера. Особенно не жалует увеселительные программы. Кот по имени Никак не отстает ни на шаг. Только что лежал на диване и вполуха слушал рассказы о войне и вот уже по-хозяйски взгромоздился на гору папок, в которых Марк Петрович хранит свои несметные бумажные сокровища. Папки эти растолстели и уже еле-еле вмещают бесценное для собирателя содержимое. Многое уже издано в виде статей и книг, остальное терпеливо ждет своего часа.

Рабочий стол Марка Петровича - в постоянной боевой готовности принять и окунуть пишущего в мир его постоянных изысканий. Впечатление такое, что хозяин сидит здесь сутки напролет. Но, как оказалось, самое плодотворное и удобное время для работы - с пяти до восьми утра. Потом - дела общественные, а вечером все зависит от степени усталости. Зеленова не пугает обилие информации, которое он сам же многократно и умножает год за годом, месяц за месяцем, день за днем. То он работает над очередной книгой об СХК, то затевает переписку с бывшими директорами заводов, то сочиняет обращение к правительству, то слагает очередной текст выступления перед ветеранами или депутатами, то делится полезными сведениями с однополчанами. Почтовый ящик никогда не пустует. Раньше, бывало, до двадцати писем в день приходило. Теперь меньше. Все чаще в ответных посланиях лишь несколько скорбных слов: "папа умер..." или "адресат выбыл...". Он пишет снова и просит сообщить, куда же выбыл бывший друг, а ныне адресат, отвечают также лаконично: "в мир иной...".

Первое издание книги "Ради мира на земле", авторами которой были Хандорин, Дубов и Зеленов, быстро разошлось по библиотекам, музеям и в качества подарочных вариантов. А спрос на книгу не утих. Да и время внесло уже свои корректировки. К портретам и характеристикам первых шести директоров комбината надо прибавить Ларина и Шидловского. Каждому - свое хотел было написать Марк Петрович еще в первом издании. Не получилось из-за прихоти или нежелания вышестоящих инстанций. Вот и имеем обезличенные характеристики. Словно не люди, а роботы-начальники. Но уж теперь-то Марк Петрович не намерен уступать. Готово и предисловие. Обращаясь к читателям, исполнительный редактор пишет, что это исторические очерки о комбинате, на заводах которого осуществлялись технологические процессы и операции по получе­нию высокообогащенных урана-235 и плутония-239, изготовление из них деталей и сборка ядерных зарядов различных модификаций. Книга эта – своеобразный манифест мира и спокойствия на земле. И негласный протест войне, которая столько бед натворила, столько жизней загубила.

Тема войны и мира - и в творчестве его, и в судьбе. Нет, Зеленов - не Лев Толстой, хотя по масштабам работы и по количеству документов и свидетельств очевидцев, которые он бережно собирает, хранит и использует в публикациях, ничуть не уступил бы писателю-гению. И его не пугают эти горы бумаг, он намерен все довести до ума, систематизировать в лучшем виде и подарить своим землякам и однополчанам.

Двадцать девять с лишним лет Марк Петрович руководил отделом режима города и комбината. Вступил на эту должность еще не сняв гимнастерки. Говорит, что в то время они охраняли объекты не от шпионов, а от диверсий. Атомную промышленность изучал по английским книгам, переведенным на русский язык, потому что наши материалы были закрыты для публикаций. Изучал не для будущей писательской деятельности, о ней он тогда и думать не думал, «а чтобы лучше охранять». Ведь в армии его учили совсем другому – как взрывать мосты, как входить в связь с партизанами и как идти в разведку. Действительно, не всем по душе его дотошность и всеядность. Чего уж там, есть люди, желающие подрезать ему язычок. Ни на звания, ни на чины не смотрит председатель совета северских ветеранов, режет правду-матку без оглядки на "как бы чего не вышло". Ему, фронтовику, давно уже нечего бояться. Да он и в молодости таким же был. Старая гвардия принципов своих и убеждений не меняет. И не изменяет им ни при каких режимах и обстоятельствах.  Что это за принципы? Вот они:

- В нас до сих пор не изжит дух раба. Не надо молчать, и так уже долго молчали.

- Отдых человека должен быть активным

- Коммунистов надо делить на две категории: истинные коммунисты, преданные России, и члены партии, которые получали свои билеты ради карьеры и должности.

- Любой человек должен думать о тех, кто его окружает.

- Человек выживает в любых условиях.

- Только трудности закаляют. Труд сделал из обезьяны человека, а сейчас власти делают из человека обезьяну.

- Патриотизм есть квасной и настоящий.  Настоящий - это любовь к Родине, большой и малой.

- Нельзя жить так, как мы жили, и нельзя жить так, как мы живем.

- Иисус был первым марксистом. Сравните его заповеди с кодексом коммунистов - один к одному, только другими словами: не убий, помоги ближнему...

- С Богом какие у меня отношения? Я верю во всемирное тяготение, в физику, мирового пространства, в науку, в космический разум, который управляет нами. Христос был ученым и философом, земным человеком и отступником. За это его и распяли. Что касается воскрешения - это уже мифы. Человек в коричневом плаще и в берете на седых волосах, издалека кажущихся черными. Он идет не спеша по улицам города, о чем-то сильно призадумавшись, машинально здоровается со встречными, не сразу всех узнавая и не успевая переключиться от мыслей и планов дня. Надо побывать там-то и там-то. Каким его сегодня увидят люди? Энергичным или усталым? Разгневанным, слабым, сильным? Хитринки или гневинки будут сверкать в этих мудрых глазах? Только не слезы, такая слабость может случиться лишь в окружении близких людей, когда обожжет горечь семейных потерь и, как живая, встанет перед ним его Маша, роднее и дороже которой не было на свете человека...

Калинина В.

//Диалог.- 2003.- 10 окт.- С. 6.