МБУ «Центральная городская библиотека»

19-ЛЕТНЯЯ ШУРА ЛОБАНОВА (НЫНЕ СЕВЕРЧАНКА АЛЕКСАНДРА ПРОКОПЬЕВНА ПИВОВАРОВА), КАК И МНОГИЕ ЕЕ СВЕРСТНИКИ, РВАЛАСЬ НА ФРОНТ. ЖИЛА ОНА В КРАСНОЯРСКЕ, РАБОТАЛА СЕКРЕТАРЕМ ОБХСС В КРАЕВОМ УПРАВЛЕНИИ МИЛИЦИИ. НАЧАЛЬСТВО НИ В КАКУЮ НЕ ХОТЕЛО ОТПУСКАТЬ ЦЕННЫЙ КАДР, «ДЕЗЕРТИРОМ» НАЗЫВАЛО, ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО МИЛИЦЕЙСКИЕ РЯДЫ С НАЧАЛА ВОЙНЫ ЗАМЕТНО ПОРЕДЕЛИ.

Но упрямая Шура поступила на курсы фронтовых медсестер. Днем работала,  вечером училась, а по ночам дежурила в госпиталях, куда с передовой доставляли тяжело раненных. На сон оставалось всего два-три часа. Желание поскорее попасть на фронт было настолько велико, что Шура, не дождавшись курсовых экзаменов, устроилась машинисткой в политотдел штаба потрепанной в боях 301-й стрелковой дивизии, пополнение которой как раз формировалось в Красноярске.

Первое боевое крещение прошло по дороге в Сталинград. Колонну разбомбили вражеские самолеты.

Немцы постоянно охотились за штабом. Поэтому правила были строги - огней ночью не зажигать. Даже цигарку прятали в руке, чтобы маячок тлеющего табака не стал приманкой для врага.

Документы были самым ценным грузом. Их спасали в первую очередь. Когда на подступах к Сталинграду дивизия попала в окружение, штаб со всеми бумагами срочно на машинах попытались вывезти из вражеского кольца.

- Ехали ночью, а днем отсиживались в лесу, потому что немцы выслеживали нас, - вспоминает Александра Прокопьевна. - Иногда въезжаем в село, а жители удивляются: «Вы откуда? Совсем недавно здесь немецкие мотоциклисты проехали».

Слава богу, вырвались. В штабе 21-й армии, которая расквартировалась в Калаче, девушку отправили машинисткой в военную прокуратуру. Прокурорские обрадовались новой сотруднице. С ее предшественницей не­возможно было работать. Чуть загудит самолет вдалеке, неважно чей, она все бросает и бежит в укрытие. А здесь человек обстрелянный, да еще в органах служил. Такая точно не подведет. И хотя Шура сама до жути боялась авианалетов, но марку пришлось держать, оправдывать доверие товарищей.  И вскоре случай представился...

Стояли они в Арчадинской станице под Сталинградом. Сентябрь выдался на редкость солнечным. День был ясный и тихий. Шура сидела в избе и печатала что-то на машинке. Офицеры, оставив на столе важные бумаги, ушли обедать.

На полу играл полуторагодовалый сынишка хозяйки дома. Сама она отлучилась к соседке, оставив малыша на попечение машинистки. И вдруг небо затянула вражеская авиация. Раздались первые взрывы. Со звоном вылетела рама и ударилась о машинку. Стекло - вдребезги. Шура отскочила. Первым де­лом она собрала все документы и закрыла их в сейфе. А уже затем, схватив малыша, бросилась в сени, где встретила напуганную мать.

- Мы сидели в окопе, вокруг рвались снаряды. Один осколок пролетел между мной и следователем, оставив на носу ожог, - вспоминает ветеран. - Кругом горели склады с боеприпасами. Гул, грохот, гарь. Ти­хий солнечный день превратился в кошмарную ночь. В избе, где находился финотдел, снесло стену. Из дома выбросило лежащих на печи деда с бабкой, тяжело ранило начальника финотдела и машинистку Ольгу. Так что мне еще повезло...

А через некоторое время Шуру наградили меда­лью «За боевые заслуги».

Девушку приметили, назначили секретарем воен­ной прокуратуры 293-й стрелковой дивизии, которую после победных боев под Сталинградом переименовали в 66-ю гвардейскую.

- Я хорошо помню бесконечные вереницы пленных немцев, - рассказывает Александра Прокопьевна. - Тогда стояли крепкие морозы, как этой зимой. А армия Паулю-са, в отличие от нашей, не имела такого теплого обмунди­рования. Шли немцы, укутанные в одеяла, женские шали, на ногах какие-то тряпки, лапти. Печальное зрелище. Мне их становилось по-женски очень жалко, несмотря на то, что они натворили.

Даже на войне женщина остается женщиной. Когда Шуру назначили секретарем военного трибунала, она ни­когда не смотрела, как приводят в действие приговор. Не выдерживала психика.

- За мародерство практически не судили. В основном за дезертирство и членовредительство, - вспоминает она. - Расстрельные приговоры были редкостью, чаще отправляли в штрафбат. Но если подобные факты становились массовыми, шли на крайние меры.

Так, в Карпатах, под занавес войны, к высшей мере приговорили двух солдат, которые, чтобы попасть на теплую койку госпиталя (не хотелось рисковать жизнью, когда до победы два шага), устроили друг другу членовредительство.

- Если просто прострелить себе руку, ногу, на коже останется ожог от пороховых газов, и это обя­зательно заметят военные хирурги. Поэтому стреляли обычно через кусок хлеба, - объясняет мето­дику членовредителей Александра Прокопьевна. Так было и в этот раз. Но врачи каким-то обра­зом разоблачили солдат. На передний край выехал военный трибунал...

С профилактической целью подобного рода меро­приятия делали показатель­ными - чтоб другим неповадно было. И это давало результат. А еще делали свое дело постоянные профи­лактические беседы, которые вели по частям прокурорские работники и сотрудники трибунала. «За дезертирство - позор и расстрел, за мужество - героическая смерть, а если выживешь - почет и уважение», - убеждали солдат штабные.

Накануне 8 Марта не могли мы не поинтересовать­ся у Александры Прокопьевны, как на фронте отмечали этот праздник. Оказывается, Женский день не праздно­вали. Вообще-то там не до застольев было. Но мужчины всегда поздравляли женщин добрым словом.

- А за вами ухаживали? - интересуюсь.

- Пытались. Но я была девчонкой застенчивой, не до глупостей. Где словом, где силой давала отпор, - ответи­ла она. И тут же вспомнила одну мистическо-романтическую историю.

Стояли они в каком-то украинском селе. Инструктор политотдела диктовал ее подруге Ане Олещенко, за ко­торой безуспешно пытался ухаживать, какое-то сообще­ние. А потом вдруг остановился: «Аня, иди погуляй. Я тут свой текст маленько подредактирую». Только Анна за дверь - обстрел. Снаряд влетел в дом, разворотил печатную машинку. Тяжело ранил инструктора.

- Получается, он спас ей жизнь, - говорит ветеран.

- Его забрали в госпиталь, и их пути разошлись. Но они долго переписывались и после войны все-таки пожени­лись. У него к тому времени умерла жена, а она расста­лась с прежним мужем. От первых браков осталось по трое детей. Вместе и воспитали их, вывели в люди. Все имеют высшее образование.

Я предполагаю, что у многих современных предста­вительниц слабого пола в голове не укладывается, как пе­реносили все тяготы походной жизни женщины военных сороковых. А действительно - как?

-  Как-как? Бывало, спали в холодной землянке, на­битой солдатами, или вообще у колеса машины. С утра просыпаешься - голова в инее. Потом она у меня силь­но болела. Знаете, на фронте такая прибаутка ходила: «Солдат, ты на чем спишь?» - «На шинели». - «А накры­ваешься чем?» - «Шинелью». - «А под голову что кла­дешь?» - «Шинель». - «Так сколько же у тебя шинелей?»

- «Одна...» Вот и нас только шинель да плащ-палатка и выручали.

- Душа в лесу не было, - продолжает Александра Прокопьевна. - Польют из ковшика холодной водой, и на том спасибо. Одежду в ручье стирали. А если приходим в село, женщины нас жалели - баньку истопят, настоят на золе воду, отчего она мягче становится - без мыла можно мыться. Настоящий праздник, когда яичко дадут - голову помыть. Шампуней ведь тогда не было.

Однажды в Карпатах, когда комиссия военного три­бунала ехала на передний край, рядом разорвался сна­ряд. Шура упала с лошади лицом в грязь. Где взять воды умыться? Бойцы показали один стекающий с гор ручей, которым они пользуются по очереди с... фрицами. За­ключили «пакт о ненападении»: в одни часы здесь немцы спокойно набирают воду, в другие - наши. И вот как раз наше время подошло. Чего только не бывает на фронте...

После войны Александра Лобанова вышла замуж и осталась на службе в органах. Работала в системе КГБ, МВД Красноярского края. На пенсию вышла в звании майора внутренней службы и вслед за дочерью приехала в Северск. Но на погонах ее кителя, увешанного орденами и медалями, уже десять лет сияет по две звезды - к 55-ле­тию Победы ей присвоили звание подполковника. А вот и 65-я годовщина на подходе... Доброго здравия, товарищ подполковник! Низкий вам поклон, боец Шура...

Новокшонов С.

//Диалог.- 2010.- 5 марта.- С. 5.