Гвардеец
Многие годы провел этот человек в УАТ «Химстроя». Работал, не афишируя наград, и не скоро узнали о его боевом прошлом товарищи-автомобилисты.
Тысяча девятьсот сорок первый.
Войны еще нет, но она будет! Это чувствуется по всему, даже по голосу радио.
Вот и под Тамбовом, в русской глубинке, кипит сражение. Десанты, взрывы, дым - пока все это не настоящее. Курсанты, новобранцы, орава ремесленников - все брошены в «бой». Командуют лихие кавалеристы - кадровые бойцы Красной армии. Ночью-тревога: угрожающее положение. ПВХО - противовоздушная химическая оборона.
Коля учится в техникуме, изучает автомобили. Вот попасть бы в военное училище - в танковое, да не дорос Колька, не дорос. Впрочем, и его учеба не совсем мирная: шоферу на будущей войне дела хватит! Военное дело здесь изучается со всей серьезностью: окончил техникум - и командир взвода! Страна готовится к боям, и Коля не отстает от товарищей. И рвутся толовые шашки, ползут дымовые завесы - идет большая военная игра.
В июне взрывы стали настоящими. И осиротел техникум: старшекурсников не медля мобилизовали. Остались лишь мальчишки - мелкота! Мальчишки тоже осаждают военкомат. Ну, а если, ну, а вдруг да и сдастся военком: направит в танковую школу?
Не сдается военком. Не дает направления. Ребятам, правда, занятие находит: кому-то же надо разносить повестки! И рыскают они по растревоженному городу, ищут новобранцев. Коля тоже ищет - до вечера, дотемна.
А война идет и идет - месяц, другой, третий. Вот уж и праздничные колонны на улицах - Седьмое ноября. Учащиеся техникума уже на правах курсантов - в военной форме, с настоящими винтовками.
Коля продолжает осаждать военкома. Тот, как и прежде, находит дела: копать траншеи, разносить повестки...
Однажды парнишка вернулся поздно - после одиннадцати. Дома его ждала еще одна повестка - теперь уже ему, Николаю Булгакову. Понял его военком, направил в учебный автополк.
Полк был размещен в Горьком. Снова потянулась учеба. В машинах Коля уже разбирался - то были все те же ЗИС-5, ГАЗ-ММ: небогатый ассортимент довоенной автопромышленности. С одинаковым усердием они работали и на полях сражений, и на колхозных полях. Но пришлось изучать и другие машины - орудия войны. Николай стал зенитчиком.
Ногинск, Обоянь, дальше - Курск. Боец Булгаков - шестой, потом и пятый номер орудийного расчета. Шестой подносит снаряды, пятый - заряжающий: действуй умело, четко, без суеты! Война не шутит. Кружат в небе самолеты, и бросает в небо зенитная установка крошечные снаряды 37-миллиметрового калибра. Зато в изобилии: сто восемьдесят выстрелов в минуту! Против авиации оружие подходящее. Гляди зорче в небо, прикрывай родные «ястребки»! Случалось бить и прямой наводкой по пехоте: мал снарядик, да взрывной…
Сколько «юнкерсов» да «хейнкелей» сбил пушкарь Булгаков осталось неизвестным. Когда воздушный пират попадает в железные клещи массированного огня, автора решающей очереди установить нелегко. Да и солдатский орден Славы получил не один заряжающий: за метко сбитый фашистский стервятник представили к награде весь орудийный расчет.
Многого в те дни еще не знал боец. Не знал, что район их действия в будущем назовут Курской дугой. И что их танковая армия под командованием генерал-лейтенанта Катукова нанесет сокрушительный удар
по бронетанковым силам врага.
Солдату тяжелы и генеральные сражения, и бой местного значения. И пока еще броневая дуэль под Прохоровкой для Николая - просто один из боев, а Михаил Ефимович Катуков - просто генерал.
Но скажет слово военная история, и поймет боец, что его боевой путь совпал с направлением главного удара, а его командующим был выдающийся полководец, и притом дважды Герой Советского Союза.
Курская дуга, как мощная тетива, откинула врага на запад. Грозное течение войны понесло бойца к берегам Днепра. Охрана переправ была не менее ответственным делом, что и охрана аэродрома. Ни одна бомба не должна была разорвать с таким трудом созданную цепочку, соединяющую берега.
Пройдя главную реку Украины, Николай побывал и в ее столице. Киев был освобожден чуть раньше Октябрьского праздника. Черные тарелки репродукторов поведали о победе советского оружия - то был подарок красному дню.
Курск, Киев, Житомир - сколько еще городов впереди? Сколько предстоит переправ: Днепр, потом Днестр, а еще Буг, Висла. А пока - Буковина, стык нескольких европейский стран.
Корсунь-Шевченковскую операцию Булгаков выдержал до конца - до самого окружения вражеских войск. В ликвидации «котла» участвовать не пришлось: поизносились пушки, потерялась точность, потребовали ремонта или замены.
Потом пошла польская земля. Гвардейский Краснознаменный орденов Суворова и Богдана Хмельницкого 256 полк уверенно теснил врага.
Однажды их подразделение совершило глубокий прорыв во вражеские тылы. Далеко за ночь продвинулись бойцы, и все было относительно спокойно. На рассвете, во время завтрака, нашел их тяжелый снаряд, полгода провел на белой койке боец. Там, в госпитале, и услышал победную весть.
Не вечен госпитальный покой - еще побывает в поверженной Германии израненный боец! Еще увидит чужую столицу, что долгие годы носила титул фашистского логова!
И вот он - на немецкой земле. Всего месяц прошел после победного залпа: еще прячутся немцы, еще далеко до нормальной, налаженной жизни!
Целых семь лет провел на той земле Николай. Сначала ее называли Советской зоной оккупации, затем - Восточной Германией, и далее - Германской Демократической республикой. И видел солдат, как исчезала отчужденность между народами, как оттаивали от глухой вражды суровые сердца, как зарождались первые ростки дружбы.
Митинги, демонстрации в поддержку новой Германии - и, наконец Берлинский фестиваль: море ликующей молодежи на восстановленных улицах и площадях.
В пятьдесят втором году, когда покидал Николай Степанович немецкую землю, уже звучало в полный голос одно слово на двух языках
Фройндшафт – Дружба!
Крылов А.
//Диалог - 1995.- 26 янв.- С. 5.
