МБУ «Центральная городская библиотека»

Участнику Великой Отечественной войны Ивану Васильевичу Кузнецову в этом году исполнилось 92 года. Он воевал с Японией. В составе 13-й бригады морской пехоты участвовал в боевых действиях на территории Кореи, а именно – в Сейсинской операции.

Перед тем в период с 11 по 13 августа 1945 года двумя десантами Тихоокеанского флота были заняты морские порты на корейском побережье Юки и Расин, где японцы оказали незначительное сопротивление.

Ободренный успехом командующий флотом адмирал И. С. Юмашев приказал произвести высадку следующего морского десанта в порт Сейсин, где располагалась военно-морская база противника, через которую осуществлялась связь войск Квантунской армии по морю с Японией.

Сейсинская операция

В отличие от предыдущих портов Сейсин был хорошо укреплен и имел сильный японский гарнизон. База представляла собой укрепрайон, прикрытый с моря артиллерией береговой обороны. Японцы располагали в городе пехотным батальоном, офицерской школой, личным составом военно-морской базы, всего около 4 тысяч человек. Однако в ходе операции численность японских войск многократно возросла за счет отступавших частей Квантунской армии – сначала двух пехотных полков, затем гвардейской пехотной дивизии.

Советским командованием было решено сначала провести разведку боем, высадив на причалы сейсинского порта разведотряд с задачей закрепиться в порту. Вслед за ним предполагалось высадить главные силы десанта, которые должны были овладеть Сейсином и удерживать его до подхода 25-й армии, наступавшей вдоль побережья Северной Кореи. В состав главных сил выделялись 355-й отдельный батальон морской пехоты (1-й эшелон), 13-я отдельная бригада морской пехоты (2-й эшелон) и 355-я стрелковая дивизия (3-й эшелон), а также подразделения разведки и усиления.

13 августа на причалы Сейсина с торпедных катеров высадился 140-й разведотряд штаба флота, а за ним - передовой отряд десанта в составе роты автоматчиков из 13-й бригады морской пехоты.

Противник не оказал серьезного сопротивления при высадке. Однако с продвижением передового отряда в город на его улицах развернулись ожесточенные бои. 14 августа в Сейсин был высажен первый, а 15 августа – второй эшелон десанта. Бои велись в сложной обстановке. Численность японских войск в городе непрерывно возрастала за счет подхода отступавших по побережью частей, тогда как силы десанта наращивались медленно. Тем не менее десантники 15 августа заняли большую часть города, а на следующий день совместно с подошедшими частями 393-й стрелковой дивизии 25-й армии овладели сейсинской военно-морской базой и вышли на коммуникации японской 3-й армии, отсекая войска 17-го японского фронта от 1-го фронта и от побережья Японского моря.

спешному завершению Сейсинской десантной операции способствовали эффективная поддержка десанта огнем кораблей с моря, а с полудня 15 августа, с улучшением погоды, и удары по противнику с воздуха.

Это была первая крупная десантная операция Тихоокеанского флота. Взятие Сейсина позволило войскам 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта (подошли к Сейсину к исходу 16 августа) сохранить высокий темп наступления на корейском приморском направлении и значительно затруднило эвакуацию японских войск и материальных ценностей из Северной Кореи в Японию.

И в этих боях в составе 13-й бригады морской пехоты участвовал Иван Кузнецов.

Детство Ивана

Родился он в Кировской области, откуда их семья в 1936 году переехала на жительство в Алтайский край, а затем – в Новосибирскую область, в село Мамоново.

- Отец у меня всю жизнь был кузнецом: мастер на все руки, что хочешь – все сделает. Он и меня с малолетства приучил к железу, научил с ним обращаться, - рассказывает ветеран. – Помню, я учился в седьмом классе и летом помогал ему в кузнице: что-то поднести, поддержать какую-то железку. Он с одной стороны ее колотит, я – другой…

Его работа считалась почетной, тем более, что он, кузнец, в колхозе один был. И сенокосилки ремонтировал, и многое другое делал.

В нашей деревне все были Кузнецовы. Другой фамилии у нас не было. Мама занималась хозяйством, где все было – корова, телята, овцы, куры и собаки. И ходила в колхоз работать – то полоть, то убирать, то на сенокос. В общем, что положено колхознику – все она делала.

И я в колхозе летом работал, когда мы переехали в Новосибирскую область. Мне тогда, наверное, 16 лет исполнилось. И на молотилке хлеб молотил, и лес возил, и многое другое выполнял. Иной раз тяжело было. Например, лес заготавливали, а мы его к речке на сплав возили. Самому надо бревно накатить на сани, на волокушку. Не можешь – значит, коня используешь. Веревку привяжешь к хомутам, раз - и конь тянет. А ты только командуешь ему, куда положено.

В Мамонове я окончил семилетку. На том и закончилось мое образование. Надо было родителям помогать по дому. Так мы и крутились возле них с младшим братом. А две мои сестры, они старше меня, окончили десятилетнюю школу: одна – в Кирове, она там жила у тетки и училась в школе, другая – в райцентре, в Маслянине. Их родители тянули, хотели выучить.

Японцы на сопках

- После того как я окончил семь классов, меня в 1944 году призвали в армию, - продолжает рассказ ветеран. – Направили в Красноярский край – в школу младших командиров, а потом – в Приморский край, в деревню Екатериновку и далее – на Вторую речку, где была база по ремонту боезапаса. Там мы построили себе казармы, там и жили, служили.

Когда объявили войну Японии, нас отправили на Русский остров. Там из нас сформировали морскую десантную пехоту и отправили уже морем на освобождение Кореи от японской колониальной оккупации – северных территорий до 38-й параллели.

Вообще как морских пехотинцев нас специально не тренировали. Некогда было этим делом заниматься. Посадили нашу бригаду на корабли – небольшие десантные судна. А на следующий день мы уже высаживались прямо в город Сейсин, на его центральные пирсы.

Японцы с сопок сразу открыли огонь по нам. Мы разгруппировались и пошли по два-три человека перебежками. Одно отделение туда, другое – сюда, и так далее.

Подошли к сопкам, где сильно прижали противника, выжили его оттуда и вернулись в город.

- А какое у вас было армейское снаряжение? – спрашиваю его.

- У нас была обыкновенная солдатская одежда. Ботинки с обмотками. Тельняшек на нас не было. Мы так и не дождались до самой демобилизации морской формы, в которую нас собирались переодеть.

У нас, как у стрелков, в той операции были обыкновенные винтовки, а, допустим, у минометчиков, понятно – минометы.

По нам противник стрелял, в том числе из пулеметов, и мы по нему стреляли. Он нес потери, и мы – тоже.

Еще скажу, что тогда я числился снайпером. Но чисто снайперским производством, когда обычно выходят вперед, залегают, делают отстрел, я не занимался. У нас не требовалось этого.

- Страшно было участвовать в той операции? – задаю вопрос.

- Страха не было. Ведь мы были пацанами, кому семнадцать, кому восемнадцать лет, - вздыхает Иван Васильевич. – Страшновато мне стало, когда мимо меня везли на тележке раненого в госпиталь, который находился в городе, на пирсе. Он, получивший ранение в голову, был еле живым, и мне его стало жалко. Но потом я привык к войне.

Да, в нашем батальоне были потери. Сколько именно – нас не посвящали. Вперед нас высаживалась рота разведчиков, так японцы ее почти всю ликвидировали. Ее остатки уже к нам, в батальон, влились.

В Корее я прослужил три года, а всего – семь лет. Когда мы ушли из Сейсина в Россию, в место дислокации нашей бригады, я уже стал командиром пулеметного отделения. Демобилизовался в 1951 году. Мне было тогда 24 года.

Играй, гармонист!

- Со своей будущей супругой я познакомился в Маслянине, куда вернулся после демобилизации. Елена, ей тогда было 17, работала в леспромхозе – заготавливала чурочки для газогенераторных автомашин, тракторов. Там я ее и заприметил, когда приехал на тот леспромхозовский участок.

А познакомились мы на летних уличных вечерках с танцами, плясками. Я был гармонистом. Мне некогда было к кому-то подходить, я в основном веселил народ. Елена первой ко мне подошла. Так и познакомились. Поженились, и вот прожили вместе уже шестьдесят с лишним лет. Нет, свадьбы не было. В то время мы, как и многие другие, бедно жили. В небольшой квартирке, которую мне, как электромеханику, выделили, собрали немногочисленных родных и близких и отметили это событие.

- Как вы стали гармонистом? – интересуюсь я.

- Я самоучка, - Иван Васильевич широко улыбнулся. – Сначала у друзей была гармошка. А потом уже и у меня она появилась. Родители мне ее приобрели. Слух у меня был хороший. Я и в хоре пел в городском Доме культуры, когда в 1955 году мы приехали в Северск, и я устроился на пятый объект СХК слесарем по ремонту электродвигателей.

У меня и дочь здесь, в Северске, окончила музыкальную школу по классу фортепиано, а затем в Томске – музыкальное училище. И сейчас работает преподавателем музыки.

Как признался ветеран, здоровье у него стало совсем плохое: голова постоянно болит, и часто, когда ходит, его всего трясет.

- Может, от того, что часто мне приходилось разные грузы на себе таскать, в том числе и двигатели или их части, - сказал он. – Когда - один, когда вдвоем или втроем, когда – и с помощью крана.

Я, когда мы вышли из Кореи и продолжили службу на своей базе по ремонту боезапаса, таскал груз по 122 килограмма – отремонтированные снаряды на машину. Мы их готовили для учений. Я один снаряд не подниму. Двое его не унесут, потому что весь груз в «голове» у него. Вот его трое-четверо положат на меня, и я его тащу на машину, которая должна уйти через пять минут. Вот я и посадил позвоночник, таская на своем горбу тяжелые грузы.

- Но внешне вы выглядите хорошо, - замечаю. – Ходите нормально, хорошо видите и слышите.

- У него в ухе слуховой аппарат, - вступает в разговор Елена Ивановна.

- Да, я газеты читаю, смотрю телевизор, - сообщил Иван Васильевич. – Люблю политические программы смотреть. Сейчас у меня весь интерес – к Украине. Мы же вместе воевали, у меня в отделении были украинцы.

Спорт по телевизору люблю смотреть.

Еще была передача отличная «Играй, гармонь!», которую почему-то прикрыли, хотя сейчас она где-то начала опять появляться. Она у всех была любимой.

- А на гармони сейчас играете? – спрашиваю его.

- Давно уже не играю. Раньше мы дружили семьями, обычно собирались, устраивая пляски то у меня, то у другого, то у третьего хозяина. А теперь нет у нас таких посиделок. Все это ушло, и гармонь ушла.

Как говорит ветеран, раньше у него были машина «Жигули» и огород. Три года назад он их продал.

- Неужели вы три года назад ездили на своем автомобиле? – я удивлен и заинтригован.

- Ездил, - подтвердил Иван Васильевич. – Где прибавлю газу, где убавлю. Огород без машины – это не огород. Я всю жизнь был связан с землей. Мы как сюда приехали в 55-м году – вместе с братом картошку садили, огурцы выращивали, все делали. Потом уже свой огород у нас появился, в котором все привычные овощи выращивали и ягоду.

А эту машину я держал тридцать с лишним лет. Она ходила как часики. И продал я ее в таком же хорошем состоянии, как и предыдущий автомобиль «Москвич», на котором девять лет ездил. Когда машину держишь, за ней смотришь, то и она тебя никогда не подведет.

- А какие песни у вас самые любимые? – задаю вопрос в конце нашей беседы.

- Я всякие песни любил, - сказал Иван Васильевич. - А самая любимая у меня «Молодая пряха». Мы ее семьями пели. «В низенькой светелке огонек горит. Молодая пряха у окна сидит. Молода, красива, карие глаза. По плечам развита русая коса», - прочитал он текст песни.

По всему было видно, что он по-прежнему молод душой.

Теперь морской пехотинец готовится встречать День Победы.

- Как его не праздновать, как ему не радоваться, - сказал он. – Это же наш праздник. Мы его все заслужили, заработали.

Яковлев А.

//Диалог. - 2019. – 2 мая. - С. 7.