МБУ «Центральная городская библиотека»

Самый известный ликвидатор чернобыльской аварии начинал свою карьеру в Томске-7

1 СЕНТЯБРЯ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 75 ЛЕТ ЧЕЛОВЕКУ, ИМЯ КОТОРОГО НЕ СХОДИЛО СО СТРАНИЦ ИНОСТРАННОЙ И СОВЕТСКОЙ ПРЕССЫ ПОСЛЕ ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ КАТАСТРОФЫ. ИМЕННО ОН, ЕДИНСТВЕННЫЙ ИЗ УЧЕНЫХ, НАХОДИЛСЯ НА ЧАЭС С ПЕРВЫХ ДНЕЙ АВАРИИ, ПЫТАЯСЬ СНИЗИТЬ ДЕЙСТВИЕ РАДИАЦИИ НА ЛИКВИДАТОРОВ И МЕСТНЫХ ЖИТЕЛЕЙ, ЗА ЧТО ЗАПЛАТИЛ СОБСТВЕННЫМ ЗДОРОВЬЕМ. ИМЕННО ОН, ПРЕДВИДЯ ПОСЛЕДСТВИЯ ВЗРЫВА, ТРЕБОВАЛ НЕМЕДЛЕННОЙ ЭВАКУАЦИИ ЖИТЕЛЕЙ ПРИПЯТИ. ИМЕННО ОН ЕЩЕ ДО СЛУЧИВШЕГОСЯ ГОВОРИЛ О НЕНАДЕЖНОСТИ ЧЕРНОБЫЛЬСКОГО РЕАКТОРА. ИМЕННО ЕГО НА КОНФЕРЕНЦИИ МАГАТЭ В 1986 ГОДУ ИНОСТРАННЫЕ ДЕЛЕГАЦИИ ПРИВЕТСТВОВАЛИ СТОЯ АПЛОДИСМЕНТАМИ. ЭТО АКАДЕМИК ВАЛЕРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ЛЕГАСОВ. САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ, ЧТО НАЧИНАЛАСЬ ЕГО КАРЬЕРА У НАС, В ТОМСКЕ-7, КУДА ОН, ВЫПУСКНИК МОСКОВСКОГО ХИМИКО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА ИМ. МЕНДЕЛЕЕВА, ПРИЕХАЛ С ГРУППОЙ СТУДЕНТОВ.

Валерий Алексеевич был выходцем из непростой семьи. Его отец, дважды Герой Советского Союза, начальник секретного отдела при ЦК КПСС генерал Алексей Легасов, по заданию партии помогал Фиделю Кастро и Че Геваре в подготовке революции на Кубе, принимал непосредственное участие в событиях тех далеких лет. Конечно, имея за спиной авторитет такого человека, проще подниматься по карьерной лестнице, устроиться на хорошее место в каком-нибудь московском институте и заниматься в тепличных условиях наукой, зарабатывая звания и регалии. И, тем не менее, сын генерала отправился в глубинку на готовящийся к сдаче радиохимический завод Сибирского химического комбината. Да и еще собрал вокруг себя группу единомышленников.

- Он был секретарем комсомольской организации института. Кинул клич: «Ребята, поехали в Томск!», - рассказывает его друг и коллега Николай Дедов, тогда начальник смены отделений РХЗ, а сегодня доктор технических наук, ушедший с комбината в должности ведущего инженера отдела главного конструктора лаборатории № 1. - Эта группа пришла на радиохимический и сублиматный заводы. Времена были непростые. Требовалось ликвидировать превосходство США в ядерном оружии. График пусконаладочных работ на 15-м объекте (РХЗ) был очень жестким.

И эта напряженная работа поглотила Легасова и других выпускников институтов Москвы, Ленинграда и Томска. Дело было новое, и в процессе пуско-наладки талантливая молодежь выдвигала рацпредложения, некоторые из которых потом получили патенты на изобретения. Не раз бывали и аварийные ситуации, не без этого. Подчас приходилось «нырять» в каньоны завода, на глубину 20-25 метров, где находилось оборудование.

- В спешке стыки труб из нержавейки варили черным электродом, и высоко­концентрированная кислота, в основном азотная, разъедала трубопровод по швам и, естественно, вытекала, - вспоминает бывший начальник смены радиохимического завода Александр Ковалев. - Когда случалось ЧП, работали до 36 часов - шесть смен подряд. Только в столовую сбегаешь и обратно.

- Но ведь вы получали повышенную дозу облучения!

- Отдел техники безопасности наказывал за это, - подхватывает Николай Дедов. - Так мы что делали? Просто вынимали кассету, так называемый ИФК (индивидуальный физический контроль), и шли без нее. Теперь уже никто не мог определить, что мы облучились больше положенного.

Молодежь горела на работе, но и в свободное время, бывало, разговаривали о производстве. Собирались на квартире у Легасова. Ему, одному из немногих, выделили отдельную «двушку» на проспекте Коммунистическом. Бывало, и рюмочку пропускали под разговор о производственном процессе.

- Валера был прост в общении, с любым человеком мог найти общий язык, - говорит Николай Владимирович. - Все-таки сказывалась его комсомольская работа. Все знали или догадывались, что он из непростой семьи, но никто никогда об это не спрашивал. Да и сам Валерий не афишировал этого, не выпячивался. Был такой случай, который ярко характеризует его отношение к людям, независимо от их «сословия». Один наш инженер Вася Шарлаимов приехал на завод из далекой дремучей деревни. Он и паровоза-то никогда в глаза не видел. Работал вместе с Легасовым. Вдруг Валера, созвонившись с отцом, отправляет Васю в очередной отпуск в Москву - посмотреть столицу. И Василий Шарлаимов, рядовой советский инженер, живет в квартире члена ЦК, дважды Героя Советского Союза, генерала КГБ Алексея Легасова и на равных общается за столом с гостями дома. Так, например, Василий рассказывал, как к отцу Валерия приходил первый посол Италии с супругой.

После пуска радиохимического завода Валерий Легасов уехал в Москву, поступил в аспирантуру, защитил кандидатскую, докторскую, стал руководителем известного Института атомной энергии им. Курчатова, но звездной болезнью не заболел. Он по-прежнему оставался прост в общении, и друзья рабочей юности, бывая в Москве или принимая командировочного академика на «почтовом», все так же называли его просто - Валера.

- У него был довольно скромный кабинет, чуть больше приемной. Небольшой стол, - вспоминает Николай Дедов. - Здесь мы с ним разговаривали о моей кандидатской. Ученый совет назначил именно его, Легасова, моим оппонентом. Но на защите он не смог быть: в это время у него погиб брат - разбился на вертолете.

Несмотря на простоту в общении, Легасов всегда был достаточно принципиальным человеком, верным партии. Николай Владимирович рассказывает, что, будучи секретарем парткома Института им. Курчатова, он смог погасить «пожар» в ученых умах НИИ, который разжег академик Сахаров. Вокруг себя Сахаров сплотил нескольких человек. Они были серьезными учеными, но в политике разбирались плохо. И Легасову удалось убедить «заблудших овец» не идти за мятежным академиком.

- Валерий Алексеевич частенько говорил: «Хотя Курчатов поручил создание водородной бомбы отделу Сахарова, ее могли разработать и в других отделах института, другие ученые». Поэтому сверхзаслуги Сахарова, которую сейчас пытаются ему приписать, в этом нет. Просто его отдел выполнял поставленную Курчатовым задачу, - считает Николай Дедов.

А когда рвануло в Чернобыле, Легасов в первые же дни оказался на месте трагедии. Его задачей было «локализовать ядерные реакции», ослабить действие радиации на ликвидаторов и население.

Как это сделать? Никаких разработок тогда не было. И посоветоваться не с кем. Тогда он был единственным ученым на поврежденной взрывом АЭС. Говорят, только президент Российской академии наук Александров в первые дни побывал на станции. Объехал ее на автомобиле, не защищаясь, сказал: «Бездельники!», выпил рюмочку и уехал. Именно Легасову принадлежала идея бросать с вертолета мешки со свинцом, использовать бор для поглощения нейтронов. Он лез везде, не защищаясь, и серьезно тогда переоблучился.

- После Чернобыля Валера сразу же попал в элитную клинику Москвы, где лечились члены ЦК, - продолжает Николай Дедов. - Но, видимо, чувствовал, что тяжело ему придется переносить болезнь. И у него, говорят, уже там были две попытки суицида.

Состояние здоровья, вероятно, стало не единственной причиной, почему академику не хотелось жить. Неприятности с сыном, а еще интриги в Академии наук, скорее всего, тоже повлияли на его выбор. Создалась такая обстановка, что Валерий Алексеевич должен был уйти из института. Он мог возглавить и другой НИИ, появившийся на заре перестройки. Но его отпускали «голым»: Легасов лишался лаборатории, которой он параллельно руководил в прежнем институте. Валерий Алексеевич «тянул» целый ряд направлений - плазмохимическое, водородная энергетика (получение водорода как топлива для двигателя внутреннего сгорания), безопасность атомных реакторов... Лаборатория практически была делом всей его жизни.

Когда Легасов вернулся из Чернобыля, где должны были возводить саркофаг, в политбюро было отправлено представление о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда. Легасова уже поздравляли друзья. Но Горбачев отказал ему в звезде героя, вычеркнув фамилию академика-ликвидатора из списка со словами: «Ученые не советуют».

27 апреля 1988 года, во вторую годовщину аварии на Чернобыльской АЭС, Валерий Легасов был найден у себя в кабинете повешенным. Перед смертью он записал на диктофон рассказ о малоизвестных фактах, касающихся катастрофы (по некоторым данным, часть послания была кем-то умышленно стерта). По материалам этих аудиозаписей Би-би-си сняла фильм «Пережить катастрофу: Чернобыльская ядерная катастрофа».

А сегодня в Северске на фасаде дома по проспекту Коммунистическому, 61, где когда-то жил академик и человек, открыта мемориальная доска. 50 лет назад в одной из квартир этого дома собиралась комбинатовская молодежь: слушали Кристалинскую, говорили о производстве, строили планы на будущее. А на пороге их встречал радушный хозяин Валера Легасов. Именно таким, простым и приветливым, он и остался в памяти друзей.

Новокшонов С.

//Диалог.- 2011.- 2 сент.- С. 5.