МБУ «Центральная городская библиотека»

Александр Степанович Дмитрюк родился 20 января 1924 года. Умер 18 января 2002 года. Два дня не дожил до своего 78-летия.

В нашем городе он жил со дня его основания, 20 лет отдал работе в управлении «Химстрой». Столько же лет трудился на ремонтно-механическом заво­де и в Центральной службе контрольно-измерительных приборов и автоматики СХК. В последние годы перед уходом на пенсию работал в профессиональных учили­щах №№ 10 и 27.

На фронте Александр Дмитрюк был танкистом.

В 1975 году из г. Подольска Московской области, где находился Архив Министерства обороны СССР (а сей­час - Архив Министерства обороны РФ), в ответ на запрос Северского городского военного комиссариата при­шло письмо следующего содержания:

«В книге учета рядового и сержантского состава 177-го танкового полка за 1943 год значится: «младший сер­жант Дмитрюк Александр Степанович, 1924 года рож­дения. Новосибирская область, город Томск... Домаш­ний адрес: город Томск, психбольница, мать - Сазонова Мария Аверьяновна. Сгорел в танке 24-го октября 1943 года, деревня Андреевка. Основание: опись 342703с, дело № 2, лист № 21».

По данным отдела персональных потерь личного со­става Красной Армии за 1941-1945 годы значится:

«Младший сержант Дмитрюк Александр Степано­вич, 1924 года рождения, погиб 24 октября 1943 года, похоронен в деревне Андреевка Пятихатеного райо­на Днепропетровской области. Основание: опись 4212, нс - 1944 г».

Если эти данные относятся к запрашиваемому лицу, то прошу выслать в наш адрес отношение для снятия с учета боевых потерь тов. Дмитрюка А. С. Начальник архивохранилища Симонов».

Северский горвоенкомат отправил в Архив письмо, в котором было сообщено о том, что А. С. Дмитрюк остался жив. Действительно горел в танке, но наперекор судьбе выжил.

Кстати, «похоронную» во время войны получила и мать девятнадцатилетнего Саши Дмитрюка.

Александр Степанович Дмитрюк вспоминал:

- Был я тогда комсоргом танковой роты. Четыре тан­ка у нас было, и на форсирование Днепра осенью 1943 года наша машина пошла первой. Переправлялись мы ночью. Немцы усиленно бомбили переправу. Бомба попала как раз в четвертый танк, остальные проскочили благополучно. Выбрались на берег и пошли в наступление. Немцев отог­нали километров на пятнадцать. Потом Пятихатку брали... Последняя атака. Деревню освободили. И вот здесь подбитым оказался наш танк. Первым снарядом коман­диру ногу оторвало. Пока ему перевязку сделал, принялся «выгонять» пушку - второй снаряд в нас попал. Танк заго­релся. Ребята выскочили, а я остался - тяжело контуженный был. Меня заряжающий спас. Благо, что на нас были несгораемые костюмы, это тоже спасло. У меня ведь щека выгорела, осколки на лице... вытащили меня, уволокли в во­ронку. Немцы окружили эту высоту и взяли в плен заряжа­ющего. А он потом меня на себе тащил три километра...

И увезли нас в Кривой Рог, в лагерь. Там тысяч сем­надцать, наверное, пленных было. Танкистов держали отдельно...

Когда Красная Армия стала подходить к Кривому Рогу - стали нас вывозить. Рассадили по машинам. Да только на гору поднялись - машины встали и все ста­ли жечь... А я в машине сидел. Были здесь и австрийцы. Один вдруг по-русски заговорил. Я ему сказал: «Ты отку­да знаешь русский язык?» Он ответил: «В плену был, в Новосибирске...». «Да ты тогда земляк мой!»

А посредине лежал украинец, в немецкой форме, был у фашистов механиком. Но я чувствую: никакой он не ук­раинец, а русский. «Бежим», - говорю ему. «Меня же повесят», - отвечает. А я ему: «Да я же в форме танкиста, догонят наши - со мной не повесят». В общем, уговорил его. И мы сбежали. Перешли немецкую передовую, затем свою, где двоих таких же нашли по дороге. Так что вы­вел я с собой троих. Их куда-то отдельно забрали, уж не знаю, ну а мне командир полка сказал: «Пойдешь в развед­ку». Был тогда приказ Сталина: всех, кто в плену был, проверять особо, в боевых условиях. И вот так я полме­сяца воевал: «повели» меня до Кривого Рога, оттуда до Первомайского. Там по дороге меня особый отдел один раз проверил... Ия вторично попал на фронт 30 апреля, под Яссы. Оттуда прошел Румынию, Венгрию, Австрию, Че­хословакию. .. Под Прагой войну закончил...

... Вот такой бесхитростный рассказ я записал несколь­ко лет назад. Я храню эти драгоценные воспоминания лю­дей, которых уже, к сожалению, нет среди нас и которые были свидетелями ужасных событий минувшего века...

Погуляев И.

//Северский меридиан.- 2005.- № 10.- С. 13.