Живи, любовь прекрасная, живи! (Венок сонетов)
Посвящается жене моей
Саше Карбышевой
1.
О, не шути с любовью, не шути,
Найди себе другой предмет для шуток!
Любовь есть компас в жизненном пути,
И ты сто раз взгляни в теченье суток
На стрелку, что зовем любовью мы,
И путь она тебе укажет верный,
И к свету ты поднимешься из тьмы,
И женщине подашь ты руку первым.
У глаз ее морщинка будто лучик,
Улыбка светом губы озарит
И доброта в тебе заговорит,
И возле сердца родниковый ключик
Пробьется к свету, как в долине вешней.
В наш век любовь священна, как и в прежний.
2.
В наш век любовь священна, как и в прежний.
Пусть говорят, что молодежь не та...
Да нет, все та. И плод свой грешный
Срывает всяк со своего куста.
Вечерний небосвод исходит кровью
И утренний, конечно, изойдет.
И тыщи долгих лет про черны брови
Все так же славно молодец поет.
Нет, молодежь - она, конечно, та же,
Но только ей достался век иной,
И жизнь прядет совсем другую пряжу,
Иные ветры дуют над страной.
Но находясь с любимою в пути,
Ты не пытайся от любви уйти.
3.
Ты не пытайся от любви уйти,
Она везде дороги перекрыла,
И в небе встанет на твоем пути,
Когда тебя туда поднимут крылья.
Любовь - она везде: и под, и над,
И, видно, в этом наше утешенье.
И, жизнь любя, наш первый космонавт
Летел он не с партийным порученьем -
Его любовь на крыльях подняла
И над землей отчаянно носила.
В удачу веря, женщина ждала
И лишь любовь ей придавала силы,
В нее вселяла веру и надежду -
Хоть соткана любовь из нитей нежных,
4.
■
4.
Хоть соткана любовь из нитей нежных,
Но ей всего досталось на веку:
И, странствуя зимой, средь бурь мятежных,
Лежать птенцом замерзшим на снегу.
И на песок горячий падать кровью,
Идти ползком к Победе на войне...
Любовь под недостроенную кровлю
Ко мне на красном въехала коне.
И я налил ей в материну чашу
Недорогого сладкого вина
И предложил ей: "Угощайся, Саша!"
И, расседлав пугливого коня,
Я услыхал: "Любовь вам да совет!"
Не разглядеть тех нитей и на свет.
5.
Не разглядеть тех нитей и на свет.
Однако же из них связали спицы
Тончайшую невидимую сеть,
В которую попался ты, как птица...
Как мотылек, ты светом красоты
Был ослеплен в блаженстве беззаботном.
Но ты любим и крепко любишь ты,
Хотя за это заплатил свободой.
И все ж... И все ж благодари судьбу
За то, что в миг единый ослепила.
Горит и ныне солнышко во лбу
У той, которая тебя пленила.
А жизнь свои законы пишет сложно,
Но их порвать, я знаю, невозможно.
6.
Но их порвать, я знаю, невозможно,
Те связи, что я бережно несу
Через твою суровую таможню,
В веснушчатом березовом лесу,
С ручьем гремучим, с ягодой-морошкой,
Да с желторотым выводком птенцов.
Ты шепчешь мне: "Любимый мой, хороший" -
И гладишь мне ладонями лицо,
И все никак не можешь примириться,
Что я хочу к рябинам в хоровод,
И что меня по вечерам зовет
В свой белый сад знакомая синица.
Я с ней любовью связан много лет,
А связь порвать… То не любовь... Нет, нет!
7.
А связь порвать... То не любовь... Нет, нет!
В любви всегда друг к другу тяготеют.
Когда у нас в окне счастливый свет,
То и земля от счастья молодеет.
И нам подумать надо о земле,
О тех цветах, что в душах созревают,
И о насущном хлебе на столе,
О детях, что так быстро подрастают.
И, видя наше будущее в них,
Ухаживать за ними, как за полем,
И уж любовь делить не на двоих –
На всю семью. Хотя б по малой доле.
Коль не считаешь это непреложным,
Обманывал себя ты чувством ложным.
8.
Обманывал себя ты чувством ложным,
Когда жена, манящая, как хлеб,
Снимала платье, падала на ложе,
Бросала зло: "Не подходи ко мне!"
"Не подойду!" - И ты, виновник ссоры,
В "бутылку" лез. А сердце из груди!
И кровь бурлила, закипала скоро,
И - к ней, все к ней толкала: "Ну, иди!"
Она ж, готова вся испепелиться,
Вела свою жестокую игру.
На волю выйдя, робкая, как птица,
Одним глазком подмигивала грудь.
Ты проиграл, конечно. Нечем крыть,
Ведь так бывает, что греха таить.
9.
Ведь так бывает, что греха таить:
Вот красный конь стоял у коновязи,
Глядишь, а там зеленый конь стоит,
Но вот уже и серый водит глазом.
Но, подойдя к трельяжу меж окон,
Вдруг в зеркале увидишь отраженье:
Стоит с седою гривой белый конь
И на тебя взирает с сожаленьем.
А те уж оборвали повода,
Махнули через старые ворота!
И резво разбежались, кто куда –
Везут кому любовь, кому заботу.
Не оборвись поводья, не умчали б,
Все рвется, рвется с самого начала.
10.
Все рвется, рвется с самого начала,
Но ты вошла со штопальной иглой,
Негромко по привычке заворчала:
"Давай пальто, и с глаз моих долой"
За жизнь-то сколько шито-перешито!
Ту нитку распустить - так до луны.
У сына вон уже под носом жито,
А он опять вчера порвал штаны.
И на трюмо - не краска на ресницы –
Лежат наперсток, ножницы, игла.
Любимая, тебе, я знаю, снится,
Что все ты переделала дела.
А в самом деле - шить тебе да шить,
Так, год за годом связывая нить.
11.
Так, год за годом связывая нить,
Ее мотаешь на клубок событий.
А телефон с утра уже звенит -
Тебя зовут: "Скорее, помогите!
Там злые люди ранили любовь".
И ты идешь, спасаешь от инфекций,
Любви свою переливая кровь, -
И застучало раненое сердце.
На сотню ран накладываешь швы:
"Живи, любовь прекрасная, живи,
Союзница сердец, да будь в союзе!"
Но вдруг опять ей дали по зубам.
И ты бежишь, и вновь по старым швам,
Неистово на узел вяжешь узел.
12.
Неистово на узел вяжешь узел,
Все потому, что память коротка.
А сам еще подмигиваешь Музе
И говоришь ей: "Вот моя рука!"
И с ней шагаешь через две ступени,
Забыв про лифт, про девять этажей -
Тебя несет на крыльях вдохновенье,
И все за ней, за Музою - за ней!
Да через люк, на самую-то крышу,
А там видать окрест такую даль.
Произнесла: "Как здесь прекрасно, Миша!
Но мне пора обратно, как ни жаль!"
Я завязал себе на память узел,
Чтоб вдруг да не распались наши узы.
13.
Чтоб вдруг да не распались наши узы,
Ведь вкручь идем и надо поспевать,
Ты широко, а я шагаю узко,
Притом умею только воспевать.
Смотри, какой сегодня день погожий,
Ведь это нам награда за труды.
Я твердо знаю: женщина поможет,
Отдаст напиться свой глоток воды.
Да и сыны - тут вон какая связка:
Четырежды заузлены сердца!
Как ни длинна с тобою наша сказка,
А ей еще не видно и конца!..
И не про нас тут будут говорить:
"Любви потухшей не воспламенить".
14.
Любви потухшей не воспламенить,
Мильоны лет назад зажжен от Солнца,
Как в Олимпийской чаше он горит,
Огонь Любви Великой в каждом сердце.
Любовь нужна, когда идет борьба,
Любовь нужна, когда идет работа.
Рожала женщина и капельки со лба
Гнала Любовь горько-соленым потом.
Как никогда торжествовала кровь -
И вот он сын - как алый цвет на маке!
И в нем в одном твоя, моя Любовь,
И сплошь на ней космические знаки.
Мой человек, на жизненном пути
Ты не шути с любовью, не шути.
15.
О, не шути с любовью, не шути!
В наш век любовь священна, как и в прежний.
Ты не пытайся от нее уйти.
Хоть соткана любовь из нитей нежных,
Не разглядеть тех нитей и на свет,
Но их порвать, я знаю, невозможно,
А связь порвать, то не любовь, нет, нет!
Обманывал себя ты чувством ложным.
Ведь так бывает, что греха таить,
Все рвется, рвется с самого начала.
Так, год за годом связывая нить,
Неистово на узел вяжешь узел,
Чтоб вдруг да не распались наши узы.
Любви потухшей не воспламенить.
